– Спасибо, – говорит Сол, и я вижу, что книга уже у него.

Сол кладет книгу на стол и тянется за стаканом. Подает его мне со словами:

– Наполни его синим.

Моя рука сама берет стакан, хотя я уверен, что мне не следует этого делать. Я не хочу это делать. Странно, почему так происходит. Я озадачен. Но делать то, что велит Сол, приятно.

Стакан в моей руке окунается в зелье. Синее плещется вокруг моих пальцев. Оно не холодное, как я ожидал, а теплое.

– Теперь выпей, Натан.

Я поднимаю стакан к губам и делаю глоток. Вкус сладкий: это как сладкая теплая вода. Еще я ожидал, что пить будет тяжело и противно, а оказывается наоборот – легко и приятно. Я с удивлением замечаю, что выпил целый стакан. Ощущение тепла затопляет мне грудь, перетекает в живот, оттуда спускается в ноги, заполняет руки и наконец поднимается по шее вверх, к голове. Я снова перекатываю ее из стороны в сторону. Я расслаблен. Мне тепло. У меня не кружится голова, мне не больно, не плохо, я не могу сказать, чтобы тело меня не слушалось, просто я очень расслаблен, но, оглядевшись вокруг, я замечаю, что комнате как будто добавили резкости. Цвета стали ярче, звуки – отчетливее.

– Должен сказать, Натан, ты на редкость уступчив.

Я смотрю на Сола. Он зло, и он мой враг, но… я могу разобраться с ним и попозже, когда будет надо.

– Натан, давай проведем небольшой тест. Я хочу, чтобы ты отдал мне Фэйрборн.

Я гляжу на нож. Мой нож. Он все еще у меня в руке. Ни за что не отдам его Солу. Откуда-то приходит мысль, что я должен убить Сола этим ножом, только теперь это кажется мне совсем неправильным. Да и Фэйрборн у меня в руке как будто лишний. Я его не хочу.

– Спасибо, Натан. – Теперь Фэйрборн в руках у Сола. Он кладет его на стол. – А теперь скажи мне, зачем ты здесь.

– Чтобы убить тебя.

– Ты один?

Тут я вспоминаю о Габриэле и решаю, что нельзя говорить о нем Солу. Надо молчать. Ничего не говорить. Но оставлять его вопросы без ответа тоже невозможно, это причиняет мне почти физическую боль.

Сол настаивает:

– Отвечай мне, Натан. Расскажи, что планирует Альянс.

– Нападение. – Я знаю, что ничего говорить нельзя, но мысли как-то сами собой становятся словами, и я слышу, как мой голос произносит: – Они придут, когда… – Когда Габриэль подаст сигнал, но я не буду говорить ему про Габриэля. Хотя не говорить больно.

Сол переспрашивает:

– Когда они придут, Натан?

Я трясу головой.

– Натан, я знаю, что тебе трудно. Тебе предстоит сильно измениться. Но это будет перемена к лучшему. Скажи мне все, что ты знаешь.

Я смотрю на Фэйрборн и понимаю, что должен убить им Сола. И говорю:

– Я здесь затем, чтобы убить тебя.

– Мне кажется, ты сопротивляешься синему, Натан. Поверь, тебе станет гораздо легче, когда ты доверишься ему полностью. Мы ведь теперь с тобой на одной стороне, Натан. Я хочу, чтобы ты это понял. Пойдем в соседнюю комнату. Я покажу тебе, что там.

Он подходит к мертвому охраннику и забирает у него пистолет, потом свободной рукой берет меня за руку и подводит к двери позади стола, отпирает ее.

Дверь распахивается, и я почему-то нисколько не удивлен тем, что я вижу.

Она стоит, вид у нее напуганный, и это хорошо. Она в клетке, это еще лучше. На ней ярко-желтая арестантская роба, ее запястья и лодыжки сковывают цепи, они прикреплены к прутьям задней стенки клетки.

Анна-Лиза смотрит на меня, на Сола, на пистолет в его руке, и мне становится почти смешно. Пистолет еще не самая большая ее проблема. Я посылаю молнию в пол прямо перед ней, она взвизгивает и отпрыгивает к дальней стене клетки:

– Натан! Пожалуйста, не надо! Я не хотела…

Моя молния снова ударяет в пол у самых ее ног, она опять взвизгивает.