Страшная боль возникла в позвоночнике и пронзила все тело. Ас с трудом сдержал крик, но тихий стон все же вырвался из его губ. Воин без сил упал на шкуры, которыми было устлано ложе.

    В следующий раз, когда ас открыл глаза, он увидел склонившуюся над ним лохматую голову хозяина дома.

    - Очухался, касатик? Жить будет! - весело, словно ребенок, рассмеялся бородач.- Ты это куда, дядюшка, удрать порывался? - укоризненно потряс бородой он.- Ты, голубчик, был на волосок от смерти. На тебе множество ран было, но они все пустяковые. Такие раны и элем лечатся. Однако была среди них одна маленькая царапина, сделанная отравленным лезвием, да и яд этот был не простой, а заговоренный. Если бы не Хельдегарда, кормить бы тебе сейчас воронов.

    Лохматый толстяк указал рукой на черноволосую ведьму. Один посмотрел на нее и, повернув голову к говорящему, спросил:

    - Скажи, добрый хозяин, зачем это ванессе спасать жизнь асу? Или у вас есть коварные планы насчет меня? Так вот, знайте, ничего не получится, я лучше убью себя сам, но не предам свой народ.

    Бородатый мужик выпучил от удивления глаза:

    - Какая ванесса, кого ты имеешь в виду? - Он проследил взгляд Одина и снова повернулся к асу.- Она ни Какая не ванесса. Она баба, только вот ведьма, а в остальном простая баба! И никто тебе ничего плохого делать не собирался. Ты, благодаря ее стараниям, уже здоров, можешь вставать и идти куда хочешь, пробасил бородатый.

    - Ну а меч-то зачем забрал? - предъявил Один последний аргумент.

    - Кто же его забирал, забодай тебя йотун? Вон он над твоей головой висит!

    Ас глянул на стену над собой. Его верный клинок мирно покоился в ножнах, вися на гвозде, вбитом в бревно. При желании Один мог легко дотянуться до своего оружия.

    - А ты, дядюшка, подумал, что мы изверги какие-то? - укоризненно покачал головой бородач.

    - Прости меня, если сможешь, я действительно с недоверием отнесся к тебе, когда увидел черноволосую колдунью, обычно они служат ванам.

    - Ничего, ничего, я не обижаюсь, всякое случается. Пойдем, составишь мне компанию, а то с тех пор, как паршивый обманщик дядюшка Олаф куда-то завеялся, сказав, что пойдет прогуляется, мне приходилось давиться элем в одиночку.

    Один согласно кивнул, и они направились к выходу из темного помещения. Сразу за дверями находился навес, вряд ли способный защитить от дождя, но вполне пригодный, чтобы укрыться от палящих солнечных лучей.

    Хозяин предложил сесть, указав гостю на одну из больших пустых бочек, поставленных на попа, и подал другую, значительно меньшую, но зато наполненную ароматным напитком.

    - Послушай, гостеприимный хозяин,- проговорил Один, отхлебнув глоток эля, а кто этот Олаф, которого ты только что поминал бранным словом?

    - Да так, один пройдоха, не заслуживающий твоего внимания, Великий.

    - А все-таки,- настаивал ас.- И почему ты называешь меня Великим?

    - Как это - почему? А разве ты не Один? - чуть не поперхнулся хозяин.

    - Один, а что?

    - Ну, раз Один, значит, бог,- тоном, не терпящим возражений, проговорил бородач.

    - Странно, ты уже третий или четвертый за последнее время, кто называет меня богом. Но я к божественности не имею никакого отношения,- пожал плечами ас.

    - У меня вот тоже сомнения возникли. Раны у тебя что-то плохо заживают. Да и глаза все на месте. Единственный аргумент - это твой Слейпнир. Ну да ладно, это не важно, ты мужик вроде бы ничего, вот только недоверчивый очень, но и это не тяжкий порок. Хоть развлечешь меня в этой глуши,- пробормотал толстяк.