— Пойду я. Действительно, перегрелся.

Максимов поднял взгляд на Черкасова. Благодушный военный пенсионер, наслаждавшийся дачной жизнью, исчез. На лице Черкасова резче проступили морщины у носа, губы плотно сжались в волевую складку.

— Когда? — тихо спросил Максимов.

— Сегодня. Вылет в двадцать три ровно, — по-военному назвал время Черкасов. — Но перед этим у меня с тобой разговор будет.

Черкасов взял с подноса яблоко, с треском надкусил. Пошел по тропинке к дому.

Над бортиком показалось лицо Карины.

— Ушел гусарский генерал? — спросила она.

— Обиделся.

— Да брось ты! Мы всю неделю друг друга подкалываем. — Карина локтями оперлась о бортик. — Если на то пошло, это я обиделась.

— На что?

— «Первое сентября — детишки в школу идут», — передразнила Черкасова Карина.

— Да брось ты, он имел в виду, что жизнь продолжается, — заступился за генерала Максимов.

— И я о том же, — подхватила Карина. — Игнат Петрович со свойственной ему тонкостью намекнул, что мне пора в Сорбонну. Обидно, что прав. Учиться надо. А то я, по сравнению с тобой, дубовая, как тот Буратино. Он букварь продал и пошел искать приключения на свою деревянную задницу, помнишь? Я поймала себя на мысли, что и половину произошедшего не могу понять не из-за того, что в голове не укладывается. — Карина пальцем постучала по лбу. — А потому, что здесь пусто.

Карину все чаще посещали здравые мысли. Впрочем, и прежняя Карина в ней еще не окончательно умерла.

— К тому же, отчим уже все проплатил, нельзя, чтобы деньги пропадали, — добавила она.

— Зря ты так о нем. Твой отчим — хороший человек.

— Плохих людей не бывает, бывают плохие отношения между людьми,

— Однако! — усмехнулся Максимов, — Сама додумалась?

— Игнат Петрович научил. Умный мужик, между прочим.

«Ах вот откуда ветер дует! — подумал Максимов, подбрасывая в руке яблоко. — Как же, пока я под капельницей валялся, у них было время спеться».

Карина, взболтнув ногами, вылезла на ботик. Села спиной к Максимову. Пригладила мокрые волосы. Закинув голову, подставила лицо солнцу.

Максимов смотрел на ее хрупкие лопатки, проступившие под загорелой кожей, и с замирающим сердцем чувствовал, как неудержимо отдаляется от него Карина.

Пережитое ими в пещере можно было воспринять как бред, игру воспаленного воображения или как реальность. Как ответишь на вопрос «что это было?», такую жизнь себе выберешь. Решишь, что бредил, растерзанный страхом, усталостью и давящей темнотой подземного мира, — раны вскоре зарубцуются, силы вернутся, и ты все забудешь и будешь жить, как жил раньше. Признаешь очевидное — что тебе выпала честь, бремя и крест воочию увидеть могилу Спящего владыки, — обратного пути в мир простых истин и земных радостей уже не будет. Тебя ждет Дорога. И бесконечное странствие по ней, дольше, чем сама жизнь.

Перемена, произошедшая с Кариной за последние дни, была настолько явной, что Максимов не сомневался, как. ответила Карина на вопрос.

Перекресток. Их разводили в стороны дороги. Каждый выбирал свою.

— Ты сегодня улетаешь, — произнесла Карина, не оглянувшись.

Максимов в который раз обратил внимание, что у нее появилась характерная особенность говорить о возможном ближайшем будущем так, словно оно уже стало реальностью.

— Да. Работа на благо общего дела закончена. Надо заняться личными проблемами.