Вскоре после случая с Боканёвым в кабинет Сергея быстрым шагом вошел его начальник, нью-йоркский резидент, размахивая только что полученной телеграммой. На этот раз депеша сообщала, что генерал-майор А. Зарубин, один из самых грозных генералов Центра, будет инспектировать резидентуры в Вашингтоне и Нью-Йорке. Зарубин, он же Товарищ Константинофф, отвечал в СВР за внутреннюю безопасность.

"Сергей, я его знаю!" — возбужденно сказал Коваль. — "Это чудовище! Не жди от встречи с ним ничего хорошего. Он смотрит тебе в глаза и видит тебя насквозь».

Несколько дней спустя генерал Зарубин прибыл в Вашингтон. Сергей позвонил исполняющему обязанности вашингтонского резидента. Им в то время был Виталий Доморацкий, с которым Сергей в свое время работал в Канаде.

"Очень жесткий и суровый,"- отозвался о Зарубине Доморацкий, — "Совершенно невозможно понять, что ему надо."

Слова Доморацкого наводили Сергея на мысль о довольно внушительной фигуре генерала. Однако, когда тот прибыл в Манхэттэн, оказалось, что это был тощий как жердь человек в поношенном костюме из полиэстера, куривший сигареты одну за другой. Кроме того, заядлого курильщика в нем выдавали пожелтевшие зубы, пальцы, коричневые от табака, и постоянное покашливание. Собеседование, во время которого Зарубин буквально допрашивал Сергея о его работе в качестве заместителя резидента, длилось четыре часа.

"Как ты думаешь, знают ли в ФБР и ЦРУ, кто из сотрудников миссии является нашим офицером?" — спросил Зарубин.

Сергей ответил вопросом на вопрос: "Генерал, как долго Вы работаете в нашей системе? Лет тридцать? Сорок? И Вы до сих пор не знаете ответ на этот вопрос?"

Зарубин опешил от такой наглости.

Сергей же объяснил, что на протяжении тридцати лет КГБ, а позже и СВР, использовали одни и те же дипломатические должности для прикрытия своих оперативников. Поделать с этим ничего было нельзя из-за отказа МИД что-либо менять. "Конечно же, они знают, кто мы на самом деле," — заявил Сергей.

Далее Зарубин спросил мнение Сергея о ФБР. "Это очень серьезный противник, которого ни в коем случае нельзя недооценивать," — ответил Сергей, — "Нужно всегда уважать своих врагов."

"Скажи," — продолжил Зарубин, — "ты уверен в том, что источники, поставляющие вам информацию, не подсунуты ФБР, чтобы сливать 'дезу' или просто шпионить за вами?"

"Нет," — ответил Сергей, — "не уверен. Но если я откажусь от всех контактов, вызывающих хоть малейшее подозрение, меня, конечно можно будет наградить за высочайший уровень безопасности резидентуры, однако мы перестанем получать какую-либо информацию вообще. Мы должны опираться на собственный опыт и опыт тех, кто работает в Центре, и очень тщательно отбирать источники, которым можно верить."

Когда беседа подошла к концу, Зарубин захлопнул свой блокнот и объявил: "Вы ответили правильно на все мои вопросы!" Потом он добавил доверительным тоном, что в Вашингтоне, у Доморацкого, результаты были совсем неутешительными. Тот снисходительно отзывался о ФБР, называя их агентов болванами. Он также заверил Зарубина, что уверен на сто процентов в надежности всех своих источников информации и, что ФБР ни за что не определить, кто из вашингтонских дипломатов на самом деле работает в СВР, потому что "у нас железная служба внутренней безопасности».