Прокурору понравилось, как методично спокойно Передков вёл дело.

Они сработались. А Николай Николаевич — как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло — часто приезжал к Катюше помочь справиться с горем и узнать поподробнее о её отце, и так ему понравилась красавица, и как-то так сталось, что остался он у неё дома однажды и навсегда.

Давно закончил учиться в институте. Много других дел побывало в руках. И вот теперь новое и совсем не простое. Сложное потому только, что участники происшествия были начальниками. Сначала кто-то делу не хотел давать ход, объяснив всё случайным самострелом. Так и написали в газете. Но неожиданно поступила команда расследовать всё подробно, и тогда поручили разобраться во всём Передкову. Что он и делал, пригласив Володю, с которым пришла и его подруга Настя. Они были важными свидетелями, так как видели участников охоты на выезде из леса. Но их показания могли засвидетельствовать лишь то, что охотившиеся были нетрезвыми и выезжали из зоны заповедника. Не так уж мало, но не проливает свет на то, что же именно произошло в глубине леса.

Володя рассказал следователю и о порванном удостоверении, о том, что буквально часом назад председатель исполкома собственной персоной приезжал в институт и вручил новый документ.

Передков, конечно, заинтересовался этим фактом и спросил:

— Выходит так, что у него совесть есть? Протрезвел и понял, что обидел кого-то, и решил исправить ошибку?

— Как же понял, — Усмехнулся Володя. — Да не позвони я отцу в Москву, стал бы он со мной разговаривать после всего.

— Так во-о-н оно что, — протянул Николай Николаевич. Цепочка событий начала, наконец, заполняться недостающими звеньями. — А кто ваш отец?

Володя, недовольный собой в том, что проговорился — ему очень не нравилось говорить о важности положения его отца — буркнул:

— Членкор, да какое это имеет значение?

— Член корреспондент академии наук? — уточняя, спросил Передков.

— Да, конечно.

— Наверное, будет и академиком?

— Думаю, что в этом году, если не в этом месяце.

— Нет, это, конечно, имеет значение. Не для раскрытия дела, разумеется, а вообще. Во всяком случае, понятно, почему забегали в области и начали давить. Но это так, между нами. А о чём же вы говорили с Овечкиным, если не секрет?

— Да ни о чём особенном. Только он рассказал о том, как было в лесу по газете, а я ему сказал, что брехня это, так как из нарезного ствола по птицам не охотятся, если бы лицо разнесло, не прикладывали бы листья к ране, не вынули бы пулю из головы. Да и женщин обычно на охоту не берут.

— Ну, вы, Владимир Трифонович, впереди следствия побежали. — Недовольно произнёс Передков.

— Зачем вы так говорите? — заступилась молчавшая всё время Настенька. — У вас в городе уже все об этом знают. Я посторонний человек, а и то в музее мне сегодня то же самое рассказывали о вашем председателе, что он застрелил директора.

— Ну, это, как обычно, слухи. Ничего пока доподлинно не известно. Вы тоже не торопитесь с выводами. Можете утверждать лишь то, что сами видели.

Разговоры к делу не пришьёшь. Наша задача всё слушать, но и всё проверять и доказывать. Ваша помощь вот тоже понадобилась.

Долго ещё в этот день Володя и Настенька сидели в кабинете Передкова, обсуждая подробности лесного происшествия и заполняя протоколы свидетельских показаний.

Однако Настеньке нужно было ещё съездить в пионерский лагерь Артек по поводу предстоящей летней выставки, посвящённой писателю Николаю Островскому. Её ожидали там к вечеру.

Артек. Сколько мечтала Настенька в детстве попасть сюда в эту сказочную страну пионерии? Тысячи ребят приезжали сюда каждый год со всей страны и даже со всего мира.