Бруно усмехнулся, когда долговязая фигура актера даже не пошевелилась.

— Он не может слышать вас, Тамм. Видите, у него закрыты глаза.

Тамм выглядел удивленным. Почесав подбородок, он выпрямился на краю высокого елизаветинского стула.

Друри Лейн открыл глаза, быстро осмотрел визитеров и вскочил с кресла так неожиданно, что Бруно вздрогнул. Чеканный профиль актера вырисовывался на фоне пламени.

— Несколько вопросов, инспектор. Вскрытие, произведенное доктором Шиллингом, сообщило о каких-нибудь новых интересных фактах?

— Никаких, — уныло отозвался Тамм. — Анализ подтвердил предварительное заключение медэксперта об отравлении никотином. Но мы не продвинулись ни на дюйм в отслеживании происхождения яда или его источника.

— И, — добавил окружной прокурор — голова Лейна тут же повернулась к нему, — появление в вагоне пробки и игл тоже объяснить не удалось — во всяком случае, пока.

— У вас есть копия рапорта доктора Шиллинга о вскрытии, мистер Бруно?

Окружной прокурор протянул лист бумаги Лейну, который поднес его ближе к огню и склонился над ним. Его глаза поблескивали, когда он быстро и отрывисто читал текст вслух.

— Смерть от apnoea… кровь разжиженная и характерного темного оттенка. Хм… Паралич центральной нервной системы, особенно участка, контролирующего дыхание, несомненно, результат острого отравления никотином… Легкие и печень демонстрируют гиперемию, мозг перенасыщен кровью. Хм… Состояние легких свидетельствует, что жертва обладала устойчивой толерантностью к табаку… был завзятым курильщиком. Это вызвало задержку наступления смерти от летальной дозы, которая убила бы некурящего человека сразу же или менее чем через одну минуту… Физические отклонения: легкий ушиб левой коленной чашечки, вероятно, в результате падения перед смертью… Шрам от операции аппендицита девятилетней давности. Верхняя фаланга безымянного пальца правой руки отсутствует — вероятно, лет двадцать или более того… Содержание сахара в норме. В мозгу повышенное содержание алкоголя. Тело мужчины средних лет, некогда обладавшего мощной конституцией, но ослабленного, вероятно, в результате беспутной жизни… Хм… Рост шесть футов полтора дюйма, вес двести одиннадцать фунтов… И так далее, — пробормотал Лейн, возвращая документ Бруно. — Благодарю вас, сэр.

Он прислонился спиной к тяжелой дубовой каминной полке.

— В комнате трамвайного депо, где находилась компания Лонгстрита, ничего не обнаружили?

— Ничего.

— А дом Лонгстрита в Уэст-Инглвуде тоже тщательно обыскали?

— Разумеется. — Тамм посмотрел на Бруно — в его глазах светилась грустная усмешка. — Нашли кучу корреспонденции — письма от приятельниц, датированные в основном ранее марта, неоплаченные счета и тому подобное. Слуги не могли сообщить ничего существенного.

— Полагаю, его городские апартаменты вы также обследовали?

— Правильно полагаете. Мы проверили его прежние связи — я имею в виду женщин, — но это ничего не дало.

Лейн задумчиво смотрел на своих посетителей.

— Инспектор Тамм, вы абсолютно уверены, что пробку с иглами подбросили в карман Лонгстрита в трамвае, а не раньше?

— Это единственное, в чем мы уверены полностью, — сразу же ответил Тамм. — Кстати, я подумал, что вас может заинтересовать эта пробка, и захватил ее с собой.

— Отлично, инспектор! Вы предвосхитили мою просьбу. — Голос Лейна стал энергичным.

Тамм вынул из кармана плотно закрытую стеклянную баночку и передал ее актеру.

— Советую не открывать ее, мистер Лейн.