Константинополь же действительно вёл двойственную политику, сталкивая два каганата. Византия помогла Хазарии, беспокоясь за свои владения в Причерноморье, но она, конечно, не была заинтересована в появлении на месте салтовцев хазар. Поэтому посольство „народа рос“ было, несмотря на очевидную безрезультатность миссии, принято с почестями. За время долгого — три года — посольства русов мадьяры, прокочевав между Доном и Днепром, прошли через Киев…

Таким образом, мадьяры разорили салтовские земли, вынудили русов и славян платить дань, а сами откочевали дальше. Ежегодная дань, очевидно, предназначалась уже союзнику и сюзерену (согласно словам Константина Багрянородного) венгров — Хазарскому каганату…

На этом и завершается собственно история Русского каганата на Северском Донце, ибо каганатом он уже не являлся…

Часть населения Русского каганата покинула родину, что прослеживается археологически. Прежде всего это сделали род и окружение кагана — иного выхода у них не было. Прекращают пополняться наиболее знатные части катакомбных могильников, исчезают с территории салтовской культуры погребения, совершённые по обряду трупосожжения, и именно во второй четверти IX в. А эти люди занимали далеко не последнее место в социальной структуре Русского племенного суперсоюза. Пропадают и солнечные янтарные амулеты, оберегавшие русов.

Куда ушла салтовская элита — неясно. Путь на Днепр был временно отрезан — там обосновались венгры. Конечно, те, кто пришёл в славянское Поднепровье раньше, имел там мастерские и уже почти ассимилировался со славянами, остались. Но принять новых беженцев возможности не было. Наиболее безопасным был путь на север, по верховьям Дона и Оке, хорошо знакомый русам по торговым делам…

Но всё-таки кто-то из салтовцев остался среди славян на более длительный срок и вполне освоился, сумев заняться востребованными славянами ремёслами…

Не исключено, что часть русов осталась в Днепровском Надпорожье, где и раньше были салтовские ремесленные поселения. Существование их там по меньшей мере до X в. подтверждают археологи. Кроме того, „русские“ названия Днепровских порогов у знатока истории Восточной Европы Константина Багрянородного имеют явные осетинские параллели…

Древнерусское государство и восточнославянское общество долго ещё сохраняли связи и традиции, оставшиеся от сармато-аланских русов. Относится к ним и связь с Причерноморьем, которое до начала XI в. не несёт следов присутствия славян, но почему-то и в Х в. признаётся сферой интересов русских князей. Много ценной информации сохранилось в договорах киевских князей Олега и Игоря с Византией 911 и 944 гг. Договоры были заключены после походов князей на Константинополь, удачного для Олега (знаменитый щит на вратах Царьграда) и провального для его воспитанника. Оба договора были вставлены в Повесть временных лет одним из летописцев начала XII в. Новгородские летописи, которые использовали киевское летописание только до 1115 г., договоров не знают. Русские оригиналы сохранились плохо, и договор 944 г. пришлось переводить с греческого и вписывать по двум вариантам — русскому и византийскому…

Принципиально значимо, что в византийских источниках X в. русы североиранских корней с „Боспора Киммерийского“ (Керченского пролива), родственные салтовцам, отождествляются с Киевской Русью. На киевских русов переносится название „скифы“, „тавроскифы“. Осведомлённые византийцы не могли просто путать постоянно разноэтничные племена, тем более Константинополь уже имел тесные торговые контакты и с тем и с другим народом.