— Я пообещал придерживаться условий, поставленных Прескотом. В противном случае Дэн Фрейзер мог вообще отказаться разрешить мне взять кассеты с собой в Америку.

Джеффри, как я всегда думал и до сих пор ничто не заставило меня изменить свое мнение, не страдал избытком воображения.

— Голод был страшным, Алан, — продолжал он. — Дэн был занят выше головы. Когда я прибыл, Дрей Прескот исчез. Мы оба работали как проклятые. Дэн сказал, что видел Прескота ночью, под африканскими звездами, глядящего в небо, и почувствовал беспокойство при виде выражения его лица.

Джеффри коснулся кассет кончиками пальцев.

— Поэтому — вот они. Ты поймешь, что с ними делать.

И теперь я представляю в книжной форме транскрипцию кассет из Африки. Рассказанная Прескотом повесть замечательна. Я старался редактировать ее как можно меньше. Думаю, из текста вы заметите, как Прескот перескакивает с выражений одного века на выражения другого — свободно, без всякого ощущения анахронизма.

Я отпустил многое из того, что он говорит об обычаях и условиях Крегена; но надеюсь, что в один прекрасный день станет возможна более полная копия рассказа.

Запись на последней кассете обрывается внезапно на половине фразы.

Публикуется все это в надежде, что появится кто-то, способный пролить свет на необыкновенное содержание рассказа Дрея Прескота. Почему-то, не могу объяснить почему, мне думается, что именно для этого он и поведал свою повесть посреди голода и болезней. Я уверен, осталось еще много чего узнать об этой странной и загадочной фигуре.

Фрейзер — молодой человек, посвятивший себя помощи менее удачливым людям других стран, а Джеффри Дин — государственный служащий, начисто лишенный воображения. Я не могу поверить, что кто-либо из них подделал кассеты. Они предоставляются вам с убеждением, что, несмотря на крайнюю недостаточность средств, рассказывают подлинную историю о том, что случилось с Дреем Прескотом на планете во многих миллионах миль от Земли.

Алан Берт Эйкерс [1]

Глава 1

ЗОВ СКОРПИОНА

Хотя я носил много имен и назывался по-разному у людей и зверей двух миров, при рождении я получил имя Дрей Прескот.

Родители мои умерли, когда я еще не повзрослел, но я глубоко любил их обоих. В моем происхождении нет никакой тайны, и я считал бы позорным желать, чтобы мой отец оказался в действительности принцем, а мать — принцессой.

Я родился в небольшом доме среди ряда таких же домов, единственным и любимым ребенком. Теперь я часто гадаю, что бы подумали родители о моей странной жизни и как бы они отнеслись, с восторгом или милой семейной насмешливостью, к тому, что я прогуливаюсь с королями и веду себя на равных с императорами и диктаторами. Я пытаюсь представить, как бы они себя чувствовали в фантастической обстановке далекого Крегена, сделавшей меня таким, какой я есть.

Жизнь моя длилась долго, невероятно долго по любым меркам, и все же я знаю, что стою лишь на пороге многих возможностей, таящихся в будущем. Насколько помню, великие неопределенные мечты и туманные амбиции всегда внушали мне пылкую веру в то, что жизнь сама содержит ответы на все, и чтобы понять жизнь, требуется понять вселенную.

Еще ребенком я впадал в странный транс и сидел, невидящим взором уставясь в небо без всяких мыслей в голове, воспринимая пульсировавший повсюду теплый белый свет. Я не могу сказать, какие мысли мелькали в моем мозгу, скорее всего, я тогда вообще ни о чем не думал.