— Сегодня ночью мне нужен кто-нибудь, кто не даст мне уснуть, неважно помогал бы он мне с Туманом или нет.
Борьба с коброй выплеснула адреналин, но теперь его действие пошло на спад, и истощение и голод вернулись с новой силой.
— Змея…
— Да?
Он быстро улыбнулся немного смущённо.
— Я попробовал произнести.
— Хорошая попытка.
— Ты долго шла через пустыню?
— Не очень долго. Слишком долго. Шесть дней.
— Как ты выжила?
— Была вода. Мы шли по ночам, кроме вчера, когда я не смогла найти тени.
— Ты несла всю пищу с собой?
Её передёрнуло.
— Немного.
Она не хотела, чтобы он говорил о еде.
— Что на той стороне?
— Больше песка, больше кустарника, немного больше воды. Несколько племён, купцы, станция Ю, где я выросла и училась. А дальше горы, а в них города.
— Хотел бы я посмотреть на город. Когда-нибудь.
— Пустыню можно пересечь.
Он ничего не сказал, но воспоминаний Змеи о том, как она покинула дом, было достаточно, чтобы представить о чём он думает.
Началась очередная серия конвульсий, гораздо раньше, чем предполагала Змея. По их силе она могла судить о степени развития болезни Ставина и желать наступления утра. Если она потеряет его, то будет скорбеть и постарается забыть. Кобра могла до смерти избить себя о песок, если Змея и юноша не удержат её. Змея внезапно окоченела, захлопнув пасть и свесив вилку языка.
У Змеи перехватило дыхание.
— Держи её. Держи её голову. Быстро хватай, и если вырвется — беги. Возьми её! Она не ударит тебя, разве что случайно заденет.
Он медлил только мгновение, потом схватил её позади головы. Змея побежала, скользя по глубокому песку к краю круга шатров туда, где всё ещё оставались заросли кустов. Она ломала сухие колючие ветки, которые царапали её руки. Краем глаза она заметила клубок рогатых гадюк, таких уродливых, что казались бесформенными. Гнездившиеся среди группы сухих растений они зашипели, она не обратила внимания. Змея нашла узкий полый стебель и понеслась обратно. Её руки кровоточили от глубоких царапин.
Опустившись на колени около Тумана, она силой разжала ей челюсти и вставила трубку глубоко в глотку через дыхательное горло у основания языка. Она наклонилась ближе, взяла трубку в рот и осторожно дунула в лёгкие Тумана.
Она заметила, что рука молодого человека держит кобру так, как было сказано. Он издал резкий вздох удивления, но тут же оборвал. Песок царапал локти, на которые она оперлась. Приторный запах жидкости, сочившейся с клыков Тумана вызвал головокружение, она подумала, что это от истощения, которому подвергла себя из необходимости и чувства долга.
Змея вдохнула, ещё раз вдохнула, остановилась и повторяла до тех пор, пока Туман не вошла в ритм и не продолжила дышать самостоятельно.
Змея села на пятки.
— Думаю с ней всё в порядке. Надеюсь будет. Она провела тыльной стороной ладони по лбу. Прикосновение вспыхнуло болью. Она отдёрнула руку и дрожь пробежала по её костям от руки через плечо, по груди. Охватила сердце. Змея покачнулась. Она повалилась на бок, попыталась удержать равновесие, борясь с тошнотой и головокружением, но её движения стали слишком медлительными. Борьба продолжалась, пока притяжение земли не изгнало боль, и Змея без чувств провалилась в темноту.
Она почувствовала, как песок касается её щеки и ладоней, он был мягок.
— Змея, могу я отпустить?
Она думала, что вопрос адресован кому-то ещё, пока не поняла, что спрашивать больше некого, здесь не было больше никого с таким именем. Она почувствовала, что её осторожно тормошат, хотела отреагировать, но была слишком уставшей. |