Девушка не сразу сообразила, чего он хочет, почему пристально смотрит на ее руку, а потом сообразила. Все еще не оправившись от потрясения, Вайолет поднесла Дауру ладонь для поцелуя, мельком отметив странную перчатку на его правой руке. Она казалась выше и не столь плотно облегала пальцы, как другая. Когда ильер, вопреки удобству, придержал ее ладонь левой рукой, любопытство девушки только усилилось. Граф не левша, он двигался с правой ноги, активно жестикулировал правой рукой, но отчего-то теперь завел ее за спину, словно пряча.

– Сейчас мне лучше вас не касаться, – проследив за ее взглядом, туманно пояснил Даур и выпрямился. – Для вашего же блага.

Вайолет переглянулась с дедом, но он лишь пожал плечами. Сколько ректор помнил, ильер не снимал перчаток и для приветствий частенько пользовался левой рукой.

– До свидания, леди Редж. – В устах Даура тривиальная вежливая фраза напоминала приговор. Он проговорил «леди Редж», чуть растягивая буквы, четко выделяя каждый слог, словно предупреждал о грядущих, отнюдь не приятных последствиях. – А вас, милорд, я попрошу проводить меня. Не откажусь от чашки чая.

Вот так всего одной фразой ильер заранее выставил Вайолет из кабинета собственного деда. Пришлось подчиниться и, пожелав Дауру доброго дня, понуро поплестись к главным воротам.

Монастырь медленно, но верно становился реальностью. И все из-за проклятого графа, который не желал обзаводиться наследником! Он бессмертным себя возомнил, кому намеревался оставить богатство, титул, знания? Придется Вайолет потрудиться, убедить ильера в быстротечности жизни.

Глава 4

– Думаю, Эратский женский монастырь подойдет.

Сайрос Редж разложил на столе карту и, придавив по краям, ткнул пальцем в нужное место.

Вайолет не пошевелилась. Казалось, она проглотила целую глыбу льда, и она заполнила все внутренности.

Маркиз знал о неудаче дочери. Да и как иначе, ведь в случае успеха ильер нанес бы визит, хотя бы прислал письмо. Но Вайолет вернулась домой понурой, не перемолвившись ни с кем и парой слов, проскользнула к себе в комнату, не спустилась к ужину. И вот теперь она с деревянной спиной сидела в обитом красной кожей кресле и безучастно уставилась на крохотную точку на карте. В голове пульсировала всего одна мысль: Вайолет обязана стать графиней Скаур. Или умереть. Ни больше, ни меньше.

– Я достал устав, ознакомься.

Сайрос говорил так, словно речь шла о судьбе чужого человека. Откуда столько безразличия? И пухлую тетрадь он протянул, как учебник по арифметике. Вайолет к ней не притронулась. Лежавший на краю стола монастырский устав казался ядовитой змеей, воронкой в бездну. Стоит его коснуться, навеки потеряешь себя.

Втайне девушка надеялась, отец передумает. Вайолет его единственный ребенок, если она отправится в монастырь, род маркизов Сонксов прервется. Но одного взгляда на Сайроса хватило, чтобы понять, он настроен решительно.

– Вот, – так и не дождавшись реакции дочери, маркиз зашелестел страницами талмуда, – тебе особенно полезно изучить этот раздел – «Смирение».

– Я не поеду в монастырь, – преисполненная решимости, возразила Вайолет.

– Поедешь, – отрезал Сайрос. – Я не позволю еще больше опозорить семью.

– Но, отец, я десятки раз повторяла…

– Не желаю слушать!

Вайолет вздрогнула.