Цепочка почти обжигала пальцы, а в камне переливались живые блики. Связь с ним еще не исчезла, но в животе уже замер отзвук той ноющей потери, которую ощущаешь, разрывая магию.
— Вот демон болтливый!
Но сил, и правда, не осталось. Ни на растлевание, ни на ванну. Скинув платье, магией стерла с тела долгий день и доползла до кровати.
А с подушкой она все-таки ошиблась. И та, утащенная, была совсем не ее. Лорейн улыбнулась, зарываясь поглубже в аромат цитруса и дерева. Как же ловко он ее провел!
12.4
***
Она уже спала, когда тихий щелчок двери вытащил ее сознание из толщи глубокого сна на поверхность. Эти шаги, размеренные и уверенные, она различала на уровне инстинктов. Будто бы даже улавливала сквозь полусон дразнящий запах парфюма. Лосьона? Не от подушки — слишком уж живой, чересчур настоящий. Так аромат раскрывается только на коже.
От мысли о его коже нервы настороженно напряглись, по телу разлилась предвкушающая слабость. Коснуться бы пальцами, попробовать на вкус. Если это сон, то можно и продлить эту упоительную иллюзию. Лорейн улыбнулась в подушку.
С осторожным шорохом чуть натянулось одеяло, Морион проскользнул на согретые ее теплом простыни, и горячей от сна спины Лорейн коснулась его прохладная грудь. Он сгреб ее к себе вместе с одеялом, позволяя в полной мере прочувствовать жесткую и гибкую силу мужского тела.
— Демон бы вас побрал обратно в ту бездну, из которой вытащил по мою душу, дорогая леди Лорейн, — прошептал он ей на ухо. — вместе со всеми вашими вампирами.
— Вампиры твои, Даррен, — ответила она, так и не открывая глаза и устраиваясь поудобнее в его руках. — Ты их не боишься.
— Зато их очень убедительно боишься ты, — по нежной скуле мазнули теплые губы.
Рядом Даррен казался таким большим, что в него можно было бы, наверное, завернуться, Лорейн вжалась поуютнее. Его дыхание щекотало ее макушку.
— Ты почему без подушки пришел? Совсем не подготовился.
— Ты забрала мою, ненасытная девица, — ответил он и вздохнул на ее ерзания. — И в этом доме вообще все подушки мои. И все кровати.
Она хихикнула. Сон оскорбленно покинул неблагодарную.
— А содержимое?
— А содержимое тоже сейчас станет моим, если не прекратит ерзать. Мне, конечно, приятно, но когда станет слишком приятно, уснуть уже не получится. — Разумеется, она сделала все наоборот и повела плечами, дразня его, скользя телом по коже. — И почему ты спишь голой?
— Я не голая. Точнее, не совсем голая.
Он резко отклонился, лишая ее опоры своего тела, и перевернул на спину. В полуночном полумраке зажегся маленький ночник на тумбочке, не оставляя секретов. Лорейн смотрела на Даррена, наслаждаясь видом и мысленно отмечая, что фантазия, пожалуй, подкачала. Проклятый злодей был хорош. И от его скользящего по телу темного взгляда становилось остро, волнительно, жарко. По плечам, обнаженной груди, животу, бедрам, полускрытым под одеялом. Останавливаясь на невесомом полупрозрачном нижнем белье.
— Действительно многовато одежды, — задумчиво согласился он, повторяя ладонью путь своего взгляда.
— Считаешь? Ты наполовину в пижаме.
Твердая ладонь замерла на гладком бедре, а потом откинула одеяло.
— Любопытно.
— Нашли что-нибудь интересное, лорд Морион? — участливо спросила Лорейн, поднимая от подушки голову и покусывая губы, чтобы не смеяться.
— Всего две ноги.
— Ожидали большего? — сочувственно уточнила Лорейн, сладко замирая на подушках от того, как он медленно поглаживает ее ногу. Задерживается на колене и рывком сгибает, сдергивая Лорейн с подушек и подтягивая к себе.
— Маловато, конечно, зато как хороши. Я, пожалуй, закажу портрет. |