– Ладно, позже будет понятно. – Она поднялась. – Что известно об убитом?

– Полосин Алексей Витальевич, одна тысяча девятьсот восемьдесят первого года рождения, проживает по адресу… – начал Андрей, заглядывая в документы, которые держал в руке. – Ага, клиент не местный, прописан в Москве.

– Может, по работе приехал, – буркнул Никитин, осторожно переворачивая труп на спину. – Симпатичный, – констатировал он, взглянув в лицо убитого.

Лена не стала спорить:

– Да уж, с такой внешностью наверняка отбоя от женщин не было.

– Типичный цыган, – пожал плечами Паровозников.

– Девочки чернявых любят, – поддел кудрявого блондина Паровозникова Никитин. – Говорят, они так и пышут страстью.

– Прекратите, а? – попросила Лена. – Андрей, продолжай.

– А больше ничего. В кармане брюк был посадочный талон на вчерашний утренний рейс из Москвы, бумажник. В бумажнике – листок с адресом. Больше ничего, – повторил Андрей.

– Да, не густо. А квартира кому принадлежит?

– Квартира принадлежит Брусиловой Ольге Михайловне, одна тысяча девятьсот пятьдесят шестого года рождения.

– Может, родственница?

– Может. Ребята соседей опрашивают. Собственно, соседи-то наряд и вызвали – пошел кто-то с собакой гулять, а та у дверей квартиры села и завыла. Хозяин испугался, дверь-то приоткрыта была. Вызвал на всякий случай полицию, а здесь труп, – объяснил Паровозников, не глядя на Лену. – За хозяйкой поехали, она уже неделю живет на даче в Люсиновке.

– Это минут сорок на электричке?

– На машине быстрее будет, если только в пробках не стоять.

Лена сделала пометки в блокноте и пошла в соседнюю комнату. Она оказалась чуть больше, там стояла двуспальная кровать, застеленная покрывалом, сшитым из лоскутков разного цвета, на стене укреплен телевизор, на окне – белый пластиковый ящик, в котором росли кактусы разных форм и размеров. У противоположной окну стены стоял белый платяной шкаф и комод, на котором Лена увидела рамки с фотографиями. Она подошла ближе. В той, что была побольше, стояла фотография красивой девушки с длинными прямыми волосами такого белого цвета, что Лена даже усомнилась в их натуральности. В рамке поменьше – фотография, на которой та же девушка была снята в обнимку с мужчиной старше ее, а рядом – девочка лет тринадцати, очень на него похожая. Лицо девушки показалось Лене знакомым, но, сколько она ни напрягала память, так и не смогла вспомнить ничего, кроме того, что это лицо она совершенно точно видела на экране телевизора. «Может, ведущая какая-то местная, – подумала она, переведя взгляд на семейное фото. – А вот девочка слишком взрослая для дочери».

– Знакомое лицо, – раздалось за спиной, и Лена от неожиданности вздрогнула:

– Ты не мог бы не подкрадываться?

Андрей ответил спокойно, по-прежнему глядя только на фотографии:

– Я не подкрадывался. Но лицо очень знакомое. Погоди-ка. Брусилова… – Он на секунду нахмурился. – Точно! Лет восемь назад в конкурсе красоты победила девушка с такой фамилией.

– Восемь лет назад? И ты помнишь фамилию? – с сомнением протянула Лена.

– Помню. У меня приятель работал в отделении тогда еще милиции по этому району, он рассказывал, что к этой Брусиловой после конкурса какой-то маньяк прицепился, преследовал всячески, а однажды поджег дверь квартиры, и жильцы чуть не задохнулись.

– Чем закончилось?

– Вот этого не знаю.