— Голова болит жутко. Это от той гадости, которой они нас усыпили.

Мы с трудом поднялись и отряхнули одежду. Дверь распахнулась, и на пороге появился Григорич. Павлуха принес ему стул и встал рядом, как преданный пес.

— Привет, девчата, — улыбнулся Григорич.

Мы промолчали и сели, прижавшись к стене.

— Давненько не виделись. Что-то вы как-то странно пропали. Послал за вами Костика, и Костик пропал. Машина его у ресторана осталась, а самого до сих пор нет. Я уже не знаю, что и думать. Вы случайно не знаете, где Костик?

— Нет.

— Вы его когда в последний раз видели?

— Он меня до ресторана довез, и больше я его не видела, — соврала я.

— Прямо чудеса какие-то творятся.

— Может, по бабам загулял?

— Да он по бабам особо-то и не гуляет.

— Лето, много девчонок в коротких юбках, — затараторила я. — Дело молодое, нехитрое. Он парень хоть куда, вот в загул и ушел.

— Обычно в загул без машины не уходят. Я замолчала и опустила глаза.

— Ладно. Это мне еще предстоит выяснить. Я вот, девчата, не понял сначала, как это вы так быстро исчезли? Знаю, что без моего разрешения шагу никто ступить не может, и вдруг узнаю, что вы уже в России! Затем информация появилась, что это тот самый дипломат вам помог. Любит, значит, если так рисковал. Что поделаешь, так устроена жизнь — иностранцы всегда проституток любили. Наверное, дают как-то по-особенному наши русские проститутки, а?

— Мы не проститутки, — одновременно произнесли мы.

— А кто вы?

— Обычные девушки, которые стали жертвами бандитских махинаций.

— Боже мой, какие громкие слова! Какие вы жертвы! Вас силой в Токио никто не тащил! Вы обычные маленькие шлюшки и являетесь моей собственностью. Я вас купил и заплатил за вас немалые деньги. Вам теперь всю жизнь нужно по десять клиентов в день обслуживать, чтобы отработать эту сумму!

— Нас никто не покупал! — не выдержала Натка.

— Я вас купил! Я могу вас убить, продать в другое место! Вы — моя собственность и с завтрашнего утра выйдете на работу.

— Что?!

— Завтра приступите к работе! Не захотели работать в Токио, будете работать здесь. Хотя я могу сделать так, что вам работать больше не придется. Пусть дипломат заплатит за вас сто двадцать тысяч долларов, и вы свободны.

— Сто двадцать за двоих?

— За каждую.

Услышав это, Натка вздрогнула и опустила голову.

— Если у него есть желание, пусть выкупает одну и увозит куда хочет. Может выкупить и двоих. Как только он заплатит за вас деньги, мотайте куда душе угодно. Вы больше не будете иметь ко мне никакого отношения. Живите где хотите и с кем хотите. Будем считать, что я вас выгодно продал. Ваша жизнь и жизнь ваших близких будет в безопасности.

— А где гарантии?

— Мое слово. Мое честное слово.

— Этого мало.

— У вас нет выбора, поэтому закончим этот разговор.

Григорич посмотрел на Павлуху и, хитро прищурившись, произнес:

— Павел, а ну-ка, мил дружок, позови пацанов, пусть с девчонок пробу снимут. Столько времени с ними общаемся, а никто их так и не попробовал. Поразвлекайтесь, и девчата, глядишь, покладистее будут.

Павлуха радостно кивнул и кликнул других братков. Когда в комнату влетели с десяток головорезов, мы крепко схватились за руки и стали одного цвета с белой стеной, возле которой сидели.

— Ну что, мальчики, порезвитесь, а то девчата скучают. Да хорошенько их отдерите, чтобы знали наших.