— Господи, а кому нужно твое достоинство? — смахнула слезу Натка. — Я вот пошла и за ночь заработала пятьсот баксов, не перетрудилась, между прочим! А ты говоришь о каком-то достоинстве. Не ты ли окончила хореографическое училище с красным дипломом? Только твой диплом оказался на хрен никому не нужен. Твоя родина срать хотела на твое достоинство!! Если рассуждать о достоинстве, то нужно жить на эту нищенскую зарплату, на которую даже приличных сапог не купишь и которую задерживают по нескольку месяцев, а когда выдают, то тут же вычитают налоги, потому что налоговая инспекция буде постоянно заглядывать в рот, чтобы ты не съела лишнюю булку хлеба, а то вдруг разжиреешь! Мы же всегда мечтали уехать и совка!

— Мечтали, Натка, но ведь не в качестве проституток…

— А кому ты нужна в другом качестве!

— Ната, но проститутками мы могли бы быть и в совке…

— Могли. Только с кем там спать?! Даже додумать страшно, кого бы там пришлось обслуживать! Холеных, закормленных братков, которые устраивали бы нам субботники каждую неделю и смотрели на нас как на обычные куски мяса. А тут иностранцы — публика серьезная и вежливая. Да здесь ей, в самом деле, можно денег сколотить. У Янга была на содержании русская девушка. Он купил ей домик на побережье, машину и обеспечил тихую достойную жизнь.

— Ну и где же теперь эта девушка?

— Она разбилась на машине…

— Сама или Янг помог?

— Не говори ерунды! Просто я оказалась очень похожа на эту девушку. Ну, что сделать, Иринка? Ну, не суждено нам выйти замуж за богатых мужиков и жить как у Христа за пазухой. Нам приходится самим обеспечивать себе мало-мальски приличное существование. Мы с тобой заработаем деньги, поверь.

Я посмотрела на Натку, затем подошла к умывальнику и сунула голову под холодную струю воды.

— Ириша, ты что? — испугалась Натна.

Я не ответила, продолжая держать голову под холодной струей. Затем громко заревела и бросилась на кровать.

— Ирка, да что ты, в самом деле? Хочешь, мы эти баксы поровну поделим. Мне, для тебя ничего не жалко, ты же знаешь.

Я посмотрела на Натку и с трудом произнесла:

— Я убила Толика.

— Что?!

— Я убила Толика.

— Когда?

— Сегодня ночью.

— Это правда?

— Зачем мне врать.

Натка ойкнула и села прямо на пол. За тем придвинулась ко мне и стала трясти за плечи.

— Господи, зачем ты это сделала?

— Не знаю.

— Что теперь будет?

— С кем?

— С тобой, со мной, с девчонками…

— Не знаю. Я ничего не знаю. Он пойм меня у телефона-автомата и хотел убить, не хотела этого делать, клянусь тебе! Он с выпросил. Пожалуйста, не говори мне ничего! Я не жалею о, том, что сделала. Мне хо те лось это сделать еще в тот день, как только я его увидела.

— Да что ты такое говоришь! Это горе. Как только мы поймем, что нам ничего не угрожает, мы с тобой обязательно найдем церковь и помолимся. Надо обязательно замолить грехи, Иришка! — Натка жалобно всхлипнула.

— Я не верю в Бога.

— Да ты что, совсем спятила, — перекрестилась подруга.

— Бога нет!

— Как же нет, есть…

— Тогда почему он заставляет нас мучиться?

— Он не может нести ответственность за всех. Каждый человек сам вершит свою судьбу, а Бог просто ее контролирует.

— Бога нет.