— Какая теперь разница, — сказала она мне как-то утром. — Нам теперь платят копейки. Другие девчонки получают намного больше. Так мы денег не сколотим, а какого хрена здесь впустую прозябать. Все равно домой нам никак не выбраться. Придется, Ирка, ублажать клиентов — другого выхода нет. Девчонки говорят, что это совсем несложно. Нужно просто вовремя отключиться и закрыть глаза, чтобы не стошнило. Нужно искать пьяных клиентов. Они толком-то и трахнут не могут. Им самое главное за русские сиськи подержаться. Качнутся пару раз, и все. Зато денежки наши. Правда, хозяину они за нас платят в два раза больше, а нам перепадают жалкие крохи, но в нашей ситуации выбирать не приходится.

— Натка, ты что с ума сошла, это же проституция! Мы ведь ехали сюда не для того, чтобы быть проститутками!

— Конечно, только кому мы здесь нужны в другом качестве. Иришка, открой глаза. Нами тут помыкают как могут. Мы обычные куски мяса. Нас сюда и привезли для того, чтобы сделать проститутками.

— Послушай, нам нужно выбраться отсюда. Нужно что-то придумать. Давай попробуем добраться до Российского посольства. Толик перестал показываться. Может, у нас есть шанс.

— Да кому мы там нужны! Ты что, не поняла, что здесь правит мафия. Ты придешь в посольство, а тебя вернут Толику. Он же убьет тебя, как только узнает, что ты осмелилась сделать это. По дороге к посольству тебя переедет машина. То, что Толик не появляется, еще ни о чем не говорит. Я уверена, что он контролирует каждый наш шаг. Мы находимся в руках у мафии.

— Боже мой! Я же все это чувствовала! Эта затея не понравилась мне с самого начала. Весь этот лоховской конкурс, где отбирали проституток! Теперь-то я понимаю, почему на конкурсе отдавали предпочтение девушкам из неполных семей. Ведь таких никто искать не будет. Я только не могу понять, зачем нам вообще нужны деньги, если нет никаких гарантий, что когда-нибудь мы вернемся домой.

Натка ласково обняла меня за плечи.

— Подожди, Иришка, из любой ситуации есть выход. Я знаю, как выбраться из этой страны.

— Как?

— Нужно заиметь друга, японца, и просить его о помощи.

— Ага, жди! — засмеялась я. — Ему больше делать нечего, как тебе помогать. Все, чем он может тебе помочь, так это трахнуть хорошенько. — Я достала сигарету и закурила.

— Ирка, ты же бросила?

— Тут, пожалуй, бросишь…

Вечером, как всегда, я исполняла свой сольный номер и не переставала думать о том, как бы побыстрее вернуться домой. Ничего путного в голову не шло. Может, написать письмо матери? Уж она-то поднимет на ноги всех ментов и обязательно вернет меня обратно. Но все-таки лишний раз беспокоить ее не хочется — у нее и так вся голова седая. А что, если самой написать письмо в милицию? Что ж, идея неплохая, только письмо вряд ли дойдет. Девчонки пишут письма домой и передают их хозяину, а он их сам отправляет. Ответа пока никому не пришло. Это наводит на мысль, что старательно заклеенные конверты попадают в мусорный ящик, благо их в Токио по два на каждый метр. Нет, лучше всего позвонить домой. По крайней мере меня услышат. Я улыбнулась и почувствовала, что настроение улучшилось, даже танцевать стало легче. Закончив номер, я зашла в гримерную и услышала голос хозяина.

— Ирэн, пройди за первый столик. Ты понравилась одному очень важному господину. Такие гости в нашем заведении большая редкость.