Гуров помрачнел и отвернулся. Да, такое действительно было.

— Вижу, что помнишь, — без всякого злорадства заметил Петр. — Вот и не торопись судить, ничего не зная.

— Ладно, — буркнул Лев Иванович. — Отчет Стас закончит, а я пока в это дело вникать буду.

— Младшенького завсегда обидеть просто, — привычно заныл Крячко, который, между прочим, был на два года старше Гурова.

— Пошли, страдалец!

В кабинете, где их столы стояли лицом друг к другу, Стас в авральном порядке печатал отчет и временами поглядывал на товарища, изучавшего дело. Вскоре Гуров закрыл папку и уставился в окно.

Крячко не выдержал и спросил:

— Лева, что не так?

— Все, Стас! — задумчиво ответил тот. — Нам придется начинать с самого начала. Ты уж поторопись с отчетом, а я пока составлю план оперативно-следственных мероприятий. Раз вся королевская конница и вся королевская рать в нашем распоряжении, то и выдвинемся мы завтра утром в этот поселок усиленной бригадой. Вдруг хоть что-то полезное накопать сможем.

— Да районники там уже все вытоптали, как стадо слонов.

— Там еще и пожарные были, и врачи «Скорой», — добавил Лев Иванович. — А районники пусть не радуются, что дело у них забрали и они теперь могут баклуши бить. Я их всех работать заставлю.

Друзья занялись делами, и некоторое время в кабинете стояла тишина. Потом Стас отправил готовый отчет в печать.

Пока принтер работал, он подошел к товарищу, посмотрел из-за его плеча, что именно тот написал, потом присвистнул и заявил:

— Лева, да тут работы на целый месяц, а кто бы нам его дал! Сам понимаешь, что раз такие силы задействованы, то нас по этому делу каждый день на ковер выдергивать будут.

— Пусть только попробуют! — не отрываясь от работы, заявил Лев Иванович. — Уж я найду, что сказать. В том числе и Щербакову. Когда меня чьи-то погоны останавливали?

— Да уж! Ты у нас никаких авторитетов не признаешь и краев никогда не видишь, — иронично заметил Крячко.

Он взял листки из лотка принтера, разложил их по экземплярам, подписал сам и подсунул Гурову. Тот даже читать отчет не стал, подмахнул не глядя. После этого Станислав понес бумаги Орлову.

Вернувшись, он взял папку с новым делом, начал его просматривать и предложил:

— Озадачивай меня, друг Лева!

— Итак, что мы имеем, — начал Гуров. — Потерпевший Осипов Илья Павлович, сорок шестого года рождения, коренной москвич, по профессии врач, психиатр-нарколог. Имеет квартиру в Москве, где прописан вместе с женой, но постоянно проживает в своем загородном доме. Поселок Березки находится в Истринском районе Московской области, в двадцати километрах от райцентра, на берегу реки. Там пятьдесят домов. По периметру установлена ограда из железобетонных плит высотой в три метра, ведется видеонаблюдение. Копии записей с камер сделаны. Въезд в поселок только один, контролируется двумя охранниками. У них имеется телефонная связь со всеми домами. Никто из посторонних вчера на территорию поселка не заезжал. Это преамбула, теперь по существу. Прошлым вечером, приблизительно в двадцать два сорок, сосед Осипова, Кондрашов Александр Иванович, открыл окно, выходящее как раз на дом потерпевшего, чтобы проветрить перед сном спальню. Он-то и увидел огонь за стеклами первого этажа. Осипов и Кондрашов соседствуют давно, в гостях друг у друга были неоднократно. Александр Иванович знал, что на первом этаже в гостиной есть камин, который Илья Павлович вполне мог разжечь. Сентябрь в этом году прохладный. Кондрашову было известно, что Осипов в доме один. Он предположил, что тот пошел спать, оставив огонь в камине.