Бедра? Грудь?

Лава готова была разрыдаться, но даже прикрыть лицо было нечем, руки заняты льняной тряпицей, которой она загораживалась от спокойного и как будто чуть-чуть насмешливого взгляда Литуса. Волосы? Почему черные?

– Покрасим сейчас, – наклонился к ней Литус, раздалось щелканье ножниц, и Лава с ужасом поняла, что уже начала лишаться своих светлых густых волос. И вот только тут она окончательно поняла, что ее прошлая жизнь, в которой она была озабочена всего лишь двумя вещами – найти хорошего учителя фехтования и избавиться от наставлений матери и ухаживаний Болуса, закончилась навсегда. Слезы хлынули из ее глаз, и она уже не сопротивлялась ни когда Литус оставил на ее затылке волосы такой длины, что и ухватиться было не за что, ни когда мазал ее голову каким-то вонючим составом, ни даже когда смывал этот состав и даже шутил, что уши у Лавы вовсе не оттопыренные и его планы окликать своего ученика кличкой Лопоухий придется отменить. Она была так рас