Всё это заставил её надеть дон Клеофас, который был не новичок в алхимических взрывах. Девушка тогда отлетела прямо в объятия дракона, но, несмотря на мягкое приземление, долго ещё не могла прийти в себя. Очнувшись, она ни единым словом не упрекнула, ужасно огорчённого Драсю, и порывалась в тот же день начать всё с начала. Но дракону пришлось выслушать очень длинное и неприятное наставление от метлы, которое сам дон Клеофас называл «техникой безопасности».
Они жили здесь уже два месяца. Эту пещеру им указал, конечно же, заключённый в метлу дух и объяснил, что здесь они найдут все, что им нужно для грандиозного замысла, который они совместно задумали тогда под скалой. И впрямь, пещера была настоящим кладом, а вернее складом всяческих алхимических приборов. По словам дона Клеофаса, здесь когда-то обитал великий алхимик, который не дружил с местными ведьмами, и заклятие, наложенное им на вход, действовало до сих пор. На девушку это заклятие не подействовало, а дракон утверждал, что вообще не боится никаких заклятий, на что дон Клеофас, как то загадочно хмыкнул. Благодаря этому заклятию и тому, что вход в убежище располагался на вершине неприступной горы, пещера превратилась в крепость, а это как раз то, что нужно было для исполнения их плана.
Задача, ради которой они так упорно трудились, была проста: добыть формуляр возвращения, а вот её выполнение простым вовсе не казалось. Тогда у скалы, рассказывая свою историю дону Клеофасу, девушка надеялась на то, что он подскажет ей иной путь из Трещины, но, увы! Старая метла сразу заявила, что иного пути она не знает.
— А как же вы сами попали в Трещину, дон Клеофас? — Спросила Анджелика с совершенно искренним удивлением. — Ведь вы же говорили, что сами родом из Испании, а замок ваш был в Трансильвании!
— Вот, вот! — Горько отвечала метла. — Вот именно, что всё это было, и было достаточно давно! Вы не представляете, что значит столетиями быть в рабстве!
Анджелика, при этих словах, вспомнила, как она простояла столетие в виде фарфоровой статуэтки на комоде, но сочла за лучшее промолчать. А дон Клеофас, между тем, продолжал:
— Но, как это ни странно, были и в эти тяжкие времена свои счастливые моменты, а точнее полтора десятилетия относительной свободы!
— А какое это имеет отношение к вашему пребыванию здесь?
— Самое прямое! Как вы, однако же, нетерпеливы, принцесса Анджелика! Ну, хорошо! Откровенность за откровенность, я расскажу всё! Меня притащил сюда чародей и алхимик, имени которого я вам не открою, так как он взял с меня соответствующее обещание. Этот великий человек тоже был не в ладах с трансильванскими ведьмами, но в отличие от меня он знал, как с ними справиться. Меня он у них попросту отобрал и принёс сюда подмышкой! Как он это сделал, я не понял и не разглядел, так как был в то время просто бессловесным предметом, способным летать по приказу, но не имеющим возможности как-то себя выразить. Вероятно, мой освободитель сам не подозревал, что и кого ему удалось заполучить в своё распоряжение. Он просто поставил меня в угол, а на следующий день приказал своему ученику вымести мной пол и двор. Применение не слишком почётное, но я не жаловался. Это было всё-таки лучше, чем служить ведьме. И я честно выполнял свою работу, чего нельзя было сказать о молодом человеке, которому она собственно была поручена. Скажем прямо — он был большущий лентяй, плут, мечтатель и воображала. Дело у него частенько не клеилось, даже если речь шла о самой простой и легко выполнимой работе. И вот однажды, когда был самый обычный летний день, алхимик дал этому шалопаю ряд несложных заданий, а именно: дочиста вымести дом и двор, вытереть везде пыль, наколоть дров, вымыть посуду, приготовить обед, расставить по местам все приборы, в беспорядке разбросанные тут и там и натаскать в большой резервуар посреди пещеры свежей воды из источника во дворе. |