— Кто ты? — переспросил он.

— Майор госбезопасности Демин. И личный порученец товарища Сталина. Мне нужна связь и я подтвержу свои полномочия.

— Вам можно верить? — с подозрением залопотал старший офицер, переводчик тут же перевел.

— Российская федерация, Путин, Горбачев, Перестройка… Вам знакомы эти слова? Может еще "матрешка" добавить?

— Не надо, проверку вы прошли, эти слова действительно местные не знают, — остановил меня старший офицер. После чего повернулся к связисту, что устроился в углу рядом с радиостанцией и четырьмя телефонами. Отдав несколько приказов, которые переводчик не стал переводить, он подошел к связисту и, приняв трубку телефона, стал что-то объяснять, довольно долго, минут пять. Меня к этому времени успели освободить от веревок, так что я слушал, одновременно потирая запястья. Гоголева развязать не удосужились, так что он продолжал стоять молча вращая глазами, с интересом оглядываясь.

— Подойдите, — перевел мне переводчик.

Подойдя, я взял протянутую мне старшим офицером трубку и произнес:

— Демин слушает.

— Гаврилов у аппарата…

— Сашка ты что ли? — перебил я, вспомнив весельчака-балагура из особого отдела Украинского фронта. Мы с ним пересекались на награждении в Кремле, да и потом встречались.

— Тезка? Черт, понял, передай трубку местным.

— Лады.

Отдав трубку старшему офицеру, я отошел в сторону.

Не знаю о чем разговаривал со старшим офицером Гаврилов, китайский он знал, воевал на КВЖД, но отношение к нам быстро изменилось, даже оружие вернули, пистолеты. Не автоматы.

Спустя полчаса расположившись за складным столиком, я с удовольствием отхлебывал чая из эмалированной кружки. Сидевший рядом Гоголев с интересом дегустировал конфеты из большой коробки. Успенский который пришел в себя, придерживая больную голову, она у него до сих пор гудела, пил чай, искоса поглядывая на девчонку-китаянку, что обслуживала нас.

Нас отвели в отдельную довольно большую палатку и оставили там, сказав, что ожидается приезд особистов из Второго Украинского. В палатке находилось четыре лежанки, столик посередине, шесть стульев, и буржуйка. Последняя пока не рабочая, ее разжигали только на ночь.

Отставив в сторону пустую кружку, Гоголев хмуро посмотрев на меня, спросил:

— И сейчас ничего рассказать не хочешь?

— Всему свое время. Не волнуйся, все в порядке. Скоро будем у своих.

— Товарищ майор, а это кто были? Китайцы? — спросил Успенский.

— Да, сержант. Как я понял китайская добровольческая армия. Нам кстати, повезло познакомиться с ее командующим генералом Ли Чи Миномом.

— Но ведь китайской армии не существует после японской экспансии, — удивился сержант.

— Всему свое время, успеете узнать.

Ждать пришлось почти два часа, пока не раздался звук вертолетных двигателей.

Буквально спустя пять минут, когда вертолет сел где-то неподалёку, полог отлетел в сторону и в палатку влетел Гоголев в своей генеральской шинели. За ним еще три командира и китайский переводчик.

Быстро найдя меня взглядом, он подлетел ко мне встающего с лежанки, и заграбастав в охапку, воскликнул:

— Сашка, чертяка, жив!

— И тебе привет, медведь, — засмеялся я, тоже похлопывая его по спине.

Заметив, как на нас ошарашенно смотрят мои попутчики, я хлопнул Серегу по спине, и ткнул в них пальцем.

— Серега знакомься. Твой двойник, майор Гоголев, второй мой боец, сержант Успенский.

— Твою мать! — только и смог проговорить Серега, только сейчас разглядев моих попутчиков.