И ночевать в лесу без костра - милое дело.

Нарежешь лапника, бросишь на землю и спишь.

Но тогда было страшно, даже когда он нашел нужное место и увидел уже знакомый черный лаз.

Было тихо, река блестела в странном розовом свете.

Птицы примолкли, Хныщ подумал, что он здесь абсолютно чужой.

Тогда он впервые и вспомнил, как мать в детстве говорила ему, что время - это всего лишь коврик перед дверьми, о который ты вытираешь ноги.

Наверное, здесь время было другим.

Оно было тишиной, розоватой водой реки, тягучим воздухом, в котором застревали странные белые облака.

Хныщ зачем-то потрогал серьгу, которую вставил в мочку правого уха как раз за пару месяцев до того дня.

Да, это было двадцать лет назад - ему как раз исполнялось тридцать.

За прошедшие годы золото не потускнело.

Борода стала седой, а вот серьга блестит так же, как и раньше. Волк проснулся и подошел к Хныщу, потерся головой о его руку и сел рядом.

Волк не походил на волка, в нем чувствовалась другая кровь - короткая вьющаяся шерсть, большая лобастая голова. Скорее, что-то от природных волкодавов, хотя Хныщ плохо разбирался в собаках.

Друг, посланный богом - так сказать правильнее всего!

Захотелось музыки, он потянулся к полке с компакт-дисками и начал перебирать их один за другим. Лучше послушать какой-нибудь джаз. Как правило, это музыка без слов, с годами очень трудно вспоминать мелодии со словами, они растворяются и исчезают, лежат в коробочках мертвым грузом.

А тут смотришь на диск, и что-то вспоминается.

Хныщ попробовал напеть, Волк начал поскуливать в такт.

- Это саксофон, - сказал серьезным голосом Хныщ, - а вот сейчас должен вступить контрабас.

Контрабас заиграл «бу-бу», «бу-бу», Волк перешел на фальцет.

- Ты не собака, - уважительно сказал Хныщ, - ты сопрано-саксофон!

Волк залаял.

- Ну вот, - сказал Хныщ, - и доиграли!

Пора было убирать компакт-диск обратно в коробочку и собираться по делам.

Это так до сих пор и называлось: «по делам».

Ставить ловушки, ловить рыбу. Изредка наведываться в город.

И еще много самых разных дел: например, доставлять себе редкое удовольствие и подглядывать за этими сумасшедшими, что живут в холмах неподалеку.

Там есть женщины, старые и молодые.

Там есть дети.

И с ними - эти странные существа, немного смахивающие на кошек.

Но лучше всего смотреть на женщин.

Иногда Хныщ понимал, что больше не может, и тогда ему стоило колоссальных усилий не поддаться этому желанию.

Он доходил до невидимой границы между его холмами и другими. Устраивал себе лежбище, настораживал лук и лежал в укрывище, думая о том, что станут делать те мужчины, если он захватит одну из их женщин.

Хотя чего тут думать - устроят на него охоту и убьют. Их много, а он один, пусть даже у него и есть Волк. Пес посмотрел на него и пошел к выходу из пещеры. Хныщ взял лук, колчан со стрелами и длинный, хорошо заточенный нож.

Чтобы смотреть на женщин, надо подготовиться - нарезать лапника и устроить себе гнездо.

Лежбище, гнездо, укрывище.

Темную дыру, прорезанную во времени, сам он живет в одном времени, эти женщины и мужчины - в другом.

А все они родом из того, где можно было кликнуть мышью и подмигнуть незнакомке, хотя Хныщ уже плохо помнит, как все это было на самом деле.

Волк стоял возле входа в пещеру и к чему-то принюхивался. Что-то принес ветер, и это что-то заставило Волка насторожиться. Кто-то пришел в их холмы, оставалось проверить, друг это или враг.

Хныщ свистнул, Волк сорвался с места и уверенно побежал в сторону мертвого города.

Седобородый мужчина с серьгой в ухе легко зашагал следом.

4.

- Где ты был? - спрашивает Монка.