Эта книга — итог долгого и трудного расследования, выводы которого ставят под вопрос не только обстоятельст­ва гибели корейского самолета, но также место и время ка­тастрофы. Как узнает читатель, KAL 007 вовсе не был сбит над Сахалином. Он продолжал лететь беспрепятственно в течение почти часа после того, как другой самолет-наруши­тель был уничтожен советскими истребителями. С его бор­та было передано несколько сообщений на корейском языке другим самолетам KAL. Последнее сообщение было послано, когда лайнер находился уже в зоне видимости токийского центра управления полетами, где-то над Японским морем и приблизительно в 435 милях от того места, где, как предпо­лагалось, он разбился.

Вместе с сомнениями о времени и месте крушения лай­нера возникают вопросы относительно имени советского пилота, сбившего над Сахалином самолет, который, как нам сказали, являлся KAL 007. Японцы и американцы, станции слежения которых перехватили радиообмен советских пе­рехватчиков, определили, что его сбил истребитель 805. В 1990-м в Советском Союзе назвали имя пилота, который,  как считалось, атаковал «самолет-нарушитель». Это полков­ник Геннадий Осипович. Если мы просто свяжем эти два заявления, не задавая новых вопросов, мы приходим к за­ключению, что именно полковник Осипович, пилот истре­бителя 805, сбил KAL 007. Но этот факт не подтверждается анализом голосовых отпечатков и характеристик передат­чика, который показывает, что Осипович и пилот истреби­теля 805 были разными людьми, пилотировавшими разные самолеты. Каждый из них сбил, по крайней мере, один са­молет. Однако оба этих самолета не были корейским «Боингом-747». Что на самом деле случилось с рейсом 007 что произошло той ночью в небе над Сахалином? Этот во­прос заинтриговал меня. Я подумал, что можно написать о этом целую книгу.

Ранее я написал две книги: одну — посвященную плава­нью на плоту от Таити до Чили и другую — о навигации в Японском море. Материала для интересной книги было бо­лее чем достаточно. Но прежде чем посвятить себя это проекту — я не догадывался в то время, что он чуть не при ведет меня к банкротству, — я подумал, что неплохо был бы связаться с несколькими издателями и определить, ка­ковы мои шансы на успех.

Я получил благоприятный отклик от Неда Чейза, стар­шего редактора издательства «Скрибнер/Макмиллан» Нью-Йорке. Чейз сказал мне, что хотел бы ознакомиться рукописью, как только она будет закончена. Он не обещал мне опубликовать эту книгу. Но я знал, как трудно добить­ся внимания издателя, и это означало, что, по крайней мере, кто-то прочтет мою рукопись. Это определенно был шаг в правильном направлении.

Я написал свой первый вариант рукописи по-англий­ски и озаглавил его «Миссия 007». Скелет истории был ре­альным и следовал публикациям японских газет. Но события, которые я использовал, для того чтобы нарастить этот скелет плотью, происходившие в ЦРУ, в кабинах «Боинга-747» и со­ветских перехватчиков, были вымышленными. История от­ражала то, что просочилось в прессу, и воссозданные мною события были вполне правдоподобными, хотя все еще вооб­ражаемыми. Я описывал миссию, организованную ЦРУ с це­лью спровоцировать советские оборонные меры, позволив­шие американским службам радиоперехвата собрать макси­мум информации.

Но идея о том, что американское разведывательное агентство, даже ЦРУ, могло бы поставить под угрозу жиз­ни 269 человек, была вызовом моральным ценностям аме­риканского общества и выглядела бы неприемлемой и ан­тиамериканской для нью-йоркского издателя. Он написал мне краткое письмо, в котором сказал, что я потратил зря свое и его время, что я — провокатор, может быть, даже, агент КГБ.

Я написал длинный ответ, в котором предложил переде­лать рукопись в двух направлениях.