– Это самоуничижение.

– Да плевать. – Я вдруг вспомнила, что у нас с ним незаконченное дело. – Ты так и не озвучил до конца свой список.

– А-а, точно. – Гаррет оперся затылком о стену. – На чем я остановился?

– Ты меня спрашиваешь? Я и внимания-то не особо обращала.

– Ну ладно, дай подумать. – Он стал считать на пальцах. – Итак, первая пятерка фраз, которые нельзя говорить ангелу смерти. «Я до смерти устал»; «Ты меня убиваешь»; «До смерти хочу это попробовать»; «Эти отношения меня погубят».

– Значит, мы подошли к номеру один, – подытожила я, подавляя желание рассмеяться.

Он ухмыльнулся и пристально посмотрел на меня.

– На первом месте в списке фраз, которые нельзя говорить ангелу смерти, находится фраза… Готова?

– Говори уже.

– Ты будешь в восторге.

– Своупс!

– «Пока смерть не разлучит нас».

Я застыла. Реальность отвесила мне оплеуху почище хука справа. Хорошо, что до этого не дошло.

– Я думал, тебе понравится, – жизнерадостно проговорил Гаррет, – раз уж ты не напрямую ответственна за мою смерть и все такое.

– А я думала, ты сказал, что никакой ответственности за твою смерть я не несу.

– Я солгал.

– Вот видишь? О том я и говорила. Застал врасплох.

– Это входило в мои планы, но позже. Может, со временем я бы даже использовал тебя как приманку. – Он улыбнулся и сложил руки за головой, откровенно наслаждаясь ситуацией.

– Знаешь, мне уже намного лучше от мысли, что из-за меня тебя чуть не убили.

– Я рад. А что это за мертвая девчонка?

Я посмотрела на Среду, стоявшую у моей кровати. Она стала совсем другой с тех пор, как появилась Артемида. В руке она до сих пор крепко сжимала нож, словно от него зависела ее жизнь, но сама Среда улыбалась, поглаживая Артемиду по гладкой спине. А потом посмотрела на меня. И не просто на меня, а прямо мне в глаза. Это было так неожиданно, что я едва успела осознать. Как и ее переход. Мне даже не хватило времени спросить, как ее зовут, когда она сделала шаг ко мне и перешла.

– Ни фига себе, – услышала я Гаррета, но мне было не до него.

Закрыв глаза, я листала ее воспоминания в поисках ответов. Ее звали Мэри. Она умерла от лихорадки, когда ей было шесть лет. Сама она понятия не имела, в каком году это случилось, но по одеждам и интерьерам из ее воспоминаний я предположила, что в конце девятнадцатого столетия. На день рождения она мечтала получить в подарок пони, но ее семья не могла себе такого позволить. Отец сделал ей куклу, и Мэри, разозлившись, бросила ее в реку позади их дома. Тут же пожалев об этом, она прыгнула за куклой в ледяную воду и в итоге умерла три дня спустя.

Родные положили куклу с ней в гроб, так никогда и не узнав о ее поступке. Услышав, как обо мне говорят ангелы, она обменяла куклу на нож, чтобы стать моим хранителем, пока не появится настоящий. Мне бы никогда не хватило духу сказать ей, что справлялась она не очень. В конце концов, главное – намерения.

– Это самое удивительно, что я когда-либо видел, – пришибленно проговорил Гаррет. Когда мне удалось сосредоточиться на нем, я заметила, какое благоговение отражается у него на лице. – Будто тысячи брюликов сияют в солнечных лучах. Красота неописуемая.

Я сделала глубокий вдох, прочищая мысли, уткнулась лицом в шею Артемиде и поинтересовалась:

– Не пора бы тебе вернуться в тело?

Гаррет не ответил, и я подняла голову, чтобы взглянуть на него.

Он смотрел на меня, пытаясь понять, что я чувствую.