– О-о-о-о-о-о-у! А-а-а-а-а-а! О-О-О-О-О-О-У-У-У-У!

Я приложила пузырь со льдом к ее лбу, покрытому каплями пота. Костяшки пальцев у нее побелели. Схватки стали сильнее, продолжаясь почти минуту, в течение которой она ревела и завывала, словно ее встречала смерть, а не жизнь.

– С тобой все в порядке, Салли? – спросила я беспомощно, когда она яростно сжала челюсти.

Ты уверена, что не хочешь принять лекарство?

– Со мной все хорошо, – сказала она сквозь стиснутые зубы. – Все хорошо, все хорошо, все… У-у-у-у-ух-х-х! О-о-о-о-о-о-ох-х-х-х! А-а-а-а-а-а-и-и-и-и! О господи, я хочу, чтобы это прекратилось.

Прекратилось? Это только началось.

В девять часов акушерка спустила ручной электронный монитор под воду и послушала сердцебиение ребенка.

– Думаю, у нас могут быть затруднения, – сказала она тихо.

Сердце у меня почти остановилось, но у Салли в это время была очередная схватка, и она не слышала, что сказала Джоан.

– Салли, – сказала Джоан, когда боль стихла. – С вами все в порядке, у вас почти полностью раскрылась матка, и головка ребенка книзу. Но мне кажется, у ребенка могут быть проблемы с сердцебиением, возможно недостаточность сердечной функции. Так что вам необходимо вызвать специалиста, – добавила она спокойно, – хотя, я думаю, было бы легче, если бы вы сами поехали в больницу. Но это вам решать.

– О господи, отвезите меня в больницу, – простонала Салли. – Сейчас же отвезите. Я хочу поехать в больницу – о-о-о-о-о-х-х-х! Ух, ух, у-у-ух! У-у-у-ух! У-У-У-У-Х-Х-Х-Х! Мне нравятся больницы! – почти прокричала она, когда мы помогали ей встать. – Мне они нравятся! Я никогда не говорила, что не нравятся.

Джоан позвонила в больницу и сообщила, что мы приедем.

– У вас есть номер телефона какой-нибудь таксомоторной фирмы? – спросила она.

– Нет. Нет. О господи, извините, я обязана была его выписать и иметь под рукой.

– Номера… таких фирм можно… узнать в справочнике, – выдавила Салли между спазмами, когда Джоан помогала ей одеться.

Я позвонила по первому.

– У моей подруги схватки, – начала я, но меня прервали: «Извините, но у нас не родильное отделение» – и бросили трубку. Я позвонила по другому номеру, но там тоже отказали.

– Послушайте, моя подруга рожает, – сказала я в третий раз.

– О боже! – с досадой отозвался мужской голос.

– И у ребенка сердечная недостаточность, понимаете…

– Какой адрес? Буду через пять минут. Салли была уже готова, хотя ее просторное платье от Николь Фархи совсем промокло от воды, стекающей с волос. Мы вошли в лифт, поддерживая ее с обеих сторон, и встали лицом к морю. Пара ее соседей неодобрительно поглядывали на Салли, когда она стояла там, словно только что спасшаяся с «Титаника», громко стеная и дрожа, несмотря на кашемировую шаль, которой мы ее укутали.

Неожиданно у тротуара перед домом затормозил коричневый «монтего» и дважды просигналил. Он подъехал так близко, как только было возможно. Мы помогли Салли забраться в машину. Джоан расстелила на заднем сиденье полотенце и поместилась там вместе с Салли, а я села на переднее, рядом с водителем.