Крытый вход в дом был несколько узковат, но от калитки, где она сейчас находилась, он обычно хорошо просматривался. Однако на сей раз туман, как волшебной кистью, все стер. Черная дверь стала невидимой. Девушка сделала три шага…

От стены отделилась тень и в стремительном броске бросилась к ней.

Какая-то чисто физическая боль, порожденная страхом, сдавила ей горло. Затем боль уступила место испугу и ужасу. Но прежде чем она успела закричать, да и вообще даже подумать об этом, мужские руки уже сомкнулись на её шее. Она почувствовала, как сжимаются пальцы, сильные и грубые.

Инерция натиска отбросила её назад и, если бы не его руки, цепко впившиеся в шею, она упала бы. Дженнифер беспорядочно размахивала перед собой руками, но не могла издать ни звука, чтобы позвать на помощь. Над ней склонилось, чуть не прильнув вплотную, жуткое лицо, невыразимо безобразное и жутко гримасничавшее — настоящая маска…

Дикий ужас, охвативший девушку, помог ей собрать в комок все силы, и она резко рванулась, лягнув насильника.

Дженнифер носила прочные спортивные ботинки на твердой и толстой кожаной подошве. Она сразу же почувствовала, что удар нанесен точно — руки несколько ослабили хватку. И снова, выбросив ногу вперед, она крепким ботинком врезала по ноге. Пальцы разжались почти совсем, но продолжали цепляться за шею. Дженнифер, тем временем, успеха схватить мужчину за запястья и яростно впиться в них ногтями.

И все это время перед ней плясала эта сардоническая маска, она слышала прерывистое дыхание мерзавца, чувствовала, как оно обжигало ей щеку.

Наконец она смогла жадно втянуть в себя глоток воздуха и тут же разразилась воплем:

— На помощь! Помогите! На помощь!

И все же она не надеялась, что крик получится достаточно громким и пронзительным, чтобы его услышали в доме. Поэтому Дженнифер со всей энергией отчаяния вцепилась в кисти мужчины, почувствовав, как по её пальцам потекла его липкая и горячая кровь. Не в состоянии что-либо соображать, она полностью отдалась инстинкту, во власть захлестнувшего её ужаса, кричала, пыталась вырваться, отбивалась… И тут мужчина неожиданно её ударил. Она опрокинулась навзничь, дыхание перехватило, и прежде чем она успела прийти в себя, тот снова набросился на нее.

Дженнифер упала. Но на какую-то долю секунды её пальцы успели проскользнуть под гримасничавшую маску и, дернув изо всех сил, девушка приоткрыла половину лица нападавшего. Но маска, державшаяся на резинке, съехала набок на незнакомом ей лице. Получилось что-то вроде двухголового чудовища, а его белые, сверкающие зубы и свирепое выражение подлинного лица были ещё ужаснее и страшнее, чем сама маска. Дженнифер кричала в черную ночь, что было мочи, но даже сама себя не слышала. Ее всю поглощало ощущение этих омерзительных рук, этих пальцев левой руки на своей шее. Мужчина опустился на колено. В воздухе что-то блеснуло.

Нож!

Ее дернули за волосы, запрокидывая голову. Не понимая, чего он добивается, девушка продолжала отчаянно сопротивляться; тогда он резко приподнял её голову и стукнул ею о выложенную плиткой дорожку. Дженнифер едва не потеряла сознание.

А затем она услышала топот — то бежали люди.

Бродяга в исступлении вновь схватил её за голову и три зада ударил о камень. И только после этого вскинулся сам, словно только сейчас услышал приближавшиеся шаги. И лишь тогда отпустил её, вскочив на ноги. Люли были где-то уже совсем рядом. Бродяга бросился бежать по тротуару в противоположную сторону. Его резиновые подошвы скрадывали шум шагов, делали его почти неслышным.

До странности четкий в этом тумане мужской голос взволнованно произнес:

— Слышишь?

— Кто-то бежит.

— За ним!

— Да брось ты, сначала надо узнать, кто кричал!

Они замедлили ход. Луч карманного фонарика пробуравил туман.