В нескольких шагах от машины на мокром асфальте сидел младенец, совершенно голый и исполинского роста. Щуря глаза от яркого света фар, он весело улыбался беззубым ртом. На груди у него была подвешена небольшая черная шкатулка. Два провода от нее тянулись к наушникам, укрепленным на огромной, лишенной волос голове.

Я вышел из автомобиля.

— Мне неприятно, что я вас напугал, — произнес он очень громким голосом, — но мне показалось, что ваша повозка может на меня наехать.

Более неудачное извинение трудно было придумать. Я был еще весь во власти дорожного происшествия, только чудом не кончившегося аварией, и назвать чудесную черную «Волгу» — предмет зависти всех моих знакомых — «повозкой» мог только человек, совершенно незнакомый с психологией автомобилиста.

— А какого черта вы здесь торчите на дороге?! — заорал я, совершенно взбешенный. — Вы с Луны свалились, что ли?

— Что такое Луна? — спросил он, рассматривая меня с нескрываемым интересом чудесными лучистыми серыми глазами. «Сумасшедший», — мелькнула у меня догадка.

— Вот, можете полюбоваться, — ткнул я пальцем в небо, где в разрыве туч плыл яркий диск Луны.

— Ах, спутник, — сказал он, поднимаясь на ноги, — нет, я не оттуда, я из Колыбели.

«Так и есть, — подумал я, — сумасшедший, однако, кажется, спокойный. Страшно подумать, что будет, если такой Геркулес начнет буйствовать».

Я стоял, не зная, что предпринять дальше.

Ясно было одно: сумасшедший он или нет, оставлять его голым под дождем было нельзя.

— Где вы живете? — спросил я осторожно.

— Вы ведь видите, что я живу сейчас здесь.

— А где вы жили раньше?

— Я уже сказал, что раньше я жил в Колыбели.

— А где она помещалась?

— Вам нужны точные координаты?

— Хотелось бы их знать.

— Я их могу назвать относительно центра Галактики.

Я безнадежно махнул рукой. Продолжение этого разговора на пустынном шоссе, под проливным дождем было пустой тратой времени.

— Садитесь, — сказал я, открывая дверцу машины, — придется вам устраиваться на полу. На сиденье вы не поместитесь, высота «повозки» не рассчитана на такой рост.

Я вел машину, пытаясь сообразить, что мне делать с неожиданной находкой. Хорошо, что жена осталась в городе. Мое появление на даче с голым гигантом вряд ли было бы ею одобрено.

Мой спутник молчал.

— Приехали, — сказал я, останавливая машину перед темными окнами дачи, — пойдемте. Вам необходимо обогреться и поесть, а потом подумаем, как нам отыскать ваш дом.

Я повернул выключатель и впервые получил возможность как следует рассмотреть это удивительное существо.

Он был очень красив, как бывают красивы упитанные, здоровые розовощекие младенцы. В его лице не было ничего такого, что свидетельствовало бы о больной психике. Огромные серые глаза смотрели на меня со спокойным и доброжелательным любопытством. Я обратил внимание на его лоб. Трудно было представить, что в такой изумительной черепной коробке мог быть заключен мозг кретина.

— Как вы оказались на дороге?

— Я там возник.

Так отвечать мог только идиот.

— Что это у вас за шкатулка с наушниками? Зачем вы се носите?

— Без нее мы с вами не могли бы понимать друг друга. Разве вы не замечаете, что мы ведем мысленный разговор?

У меня мелькнула мысль о том, что если кого–нибудь из нас двоих и следует считать идиотом, то, по–видимому, меня. Только сейчас я заметил, что во время разговора рот моего собеседника остается закрытым. Так вот почему мне тогда на шоссе показалось, что крик «Стой!» возник во мне самом, а не пришел извне.