— Мы из милиции, — Полесов достал удостоверение, — ищем телефонный узел.

— Он здесь находится, я его начальник.

— Нам бы хотелось поговорить с вами.

— Пойдемте.

Они вошли в большую комнату, заставленную огромными рамами с проводами, в центре ее блестела лаком и медью старая панель коммутатора, над ней горела маленькая лампочка. Какая-то женщина с полукружьем наушников на голове пристроила к свету растрепанную книжку. Она на секунду повернула голову, но тут загорелся красный глазок.

— Город. Соединяю.

Что-то щелкнуло, и в металлическое кольцо плотно вошел штекер на гибком шнуре.

Вслед за начальником оперативники миновали зал и вошли в маленькую комнату с небольшим телефонным пультом и письменным столом в углу.

— Мой кабинет, — словно извиняясь, сказал начальник.

— Ничего. — Степан присел на край стола, — вы партийный, товарищ?..

— Макаров Павел Сергеевич... Да, с двадцать четвертого.

— Дело у нас такое, секретное дело. О нашем разговоре никто не должен знать.

— Я понимаю, органы и все такое.

— Правильно понимаете. Так вот что нам скажите. У вас есть график дежурств сотрудников?

— Кто вас интересует? Монтеры? Техники?

— Нет, телефонистки.

— Конечно. Они как раз работают строго по графику. Правда, бывают замены, но редко.

— А график далеко?

— Не очень, как раз за вашей спиной.

Степан обернулся. На стене был прикреплен разграфленный кусок ватмана.

— Этот?

— Он.

— Кто дежурил у вас утром шестого августа?

Начальник узла связи чуть прищурил глаза, приглядываясь.

— Дробышева Нина. Нина Васильевна.

— А сегодня, вернее — вчера в шестнадцать часов.

— Она тоже.

— Ага, — Степан сжал кулаки так, что ногти больно впились в ладонь. — Так. Что вы о ней сказать можете?

— А что сказать. Женщина она молодая, видная из себя. Незамужняя. Вроде ничего за ней плохого не замечали.

— Что она при немцах делала?

— Да вроде ничего, как и все, дома пряталась. Ну, конечно, поговаривают, мол, с военными она крутит. Да кто ее судить-то может! Незамужняя, живет одна.

— Давно она в городе?

— Нет. Перед самой войной приехала.

— Откуда?

— С Украины. Точно не помню. Если надо, я могу личное дело посмотреть.

— Не надо.

Степан помолчал. Его начали уже настораживать совпадения. Как профессионал, он давно уже четко уяснил, что, чем больше случайных совпадений, тем меньше вероятность надежности версии. А здесь как-то все на Украине замыкается. И Гоппе, и Володя Гомельский.

— Вы не могли бы ее нам внешне описать?

— Видная она. Интересная такая блондинка.

— А сколько ей лет?

— Двадцать восемь.

— Подождите-ка, — Полесов задумался. Неужели опять совпадение? Неужели это та самая блондинка, приходившая к Шантрелю, которую они так долго и тщетно искали в Москве. — А она в Москву часто ездит?

— До войны случалось, а теперь нет. Да и когда? У нас работы невпроворот.

— А что вы об ее личной жизни знаете?

— Да как сказать, — начальник узла смущенно улыбнулся. — Говорят, у нее какой-то военный есть. Да, знаете, как таким разговорам верить... Чего угодно наговорить могут.

— Вспомните, пожалуйста, утром шестого и вчера в шестнадцать часов Дробышева никуда не уходила?

— Вот насчет шестого не помню. Знаете, наши девушки дежурят сутками, иногда просят подменить на полчасика. Я всегда подменяю. Им то в магазин карточки отоварить надо сбегать, то домой.