За время полугодичных раскопок на Тибете, Атлантида нашел немало несомненных признаков жизни там неких разумных существ, следы кочевых стоянок, но из реальных вещей раскопал только небольшую медную тонкостенную чашу, кем-то зверски пожеванную, и продолговатый кусок сырого железа с хорошо различимым клеймом. Сопоставляя его рисунок с библиотекой символики, Атлантида с изумлением обнаружил, что клеймо с планеты Тибет удивительно напоминает тавро, которым метили свой скот королевские погонщики древней Бирмы. Это означало, что еще в доисторические времена между двумя планетами могли поддерживаться прямые контакты! Нет ничего удивительного, что клеймо было оценено в такую невероятную сумму, которой Атлантиде, по всей видимости, не удастся заработать за всю оставшуюся жизнь. Однако совершенно ясно и то, что истинную ценность такой артефакт приобретает только в случае его легитимности – то есть, извлечения со всеми соответствующими формальностями: объемной съемкой, ведением протокола, присутствием свидетелей и так далее, и официальной регистрации. Плюс – целая череда последующих экспертиз. Иначе клеймо – просто обычная, ничего не значащая железка. Естественно, столь ярко «засвеченный» артефакт на «черном рынке» уже никому не нужен: кто же признается, что заграбастал себе официальную находку?

Поэтому Атлантида и подарил «железное клеймо» Страдсфорскому университету – выбирая между возможностью просто не заморачиваться бесполезной вещью и забыть про нее, или потратить немного личного времени и подкинуть свой камушек в слепленный кое-как фундамент науки, Рассольников предпочел второе. Зато теперь он имел право на полный пансион в стенах университета, на завистливые взгляды мужчин и восторженные – женщин. Еще бы – человек легко и просто подарил университету пятнадцатимиллионный артефакт. Денег, наверное, голуби не клюют! А еще – на изрядный кусок известности, благодаря которой на регулярных свадьбах сестрицы его узнавал как минимум каждый третий гость.

Вот и сейчас – стоило студентам понять, с кем они имеют дело, как оттенок легкого презрения к тридцатилетнему «старикашке» сменился благоговейным восторгом перед возможностью прикоснуться к «самому» Платону Рассольникову.

– Так что, – предложил Атлантида, – выпьем за знакомство за счет альма-матер?

Предложение было немедленно принято, после чего посыпались обычные в таких случаях вопросы:

– Вы, наверное, всю вселенную облетели?

– Ну что ты, Забава, – рассмеялся Атлантида. – Вселенная немножко великовата для одного человека. Разве только нашим доблестным медикам удастся продлить среднюю продолжительность жизни с трехсот до хотя бы пяти тысяч лет. Тогда можно рассчитывать пробежаться по паре рукавов нашей галактики.

– А вы берете с собой в экспедиции женщин? – покраснев, поинтересовалась Джарита.

– Только таких симпатичных, как ты, – даже литр текилы, успевший разбежаться по венам Атлантиды, не смог лишить его галантности.

– Скажите, Платон, а как вы разыскиваете стоянки разумных существ? – проявил профессиональный интерес Джорж.

– Это довольно просто, – пожал плечами Рассольников. – Оцениваете планету, прикидываете, где именно предпочли бы жить вы сами, пробиваете в этих местах пробные шурфы и делаете послойную квантовую съемку. Или двигаетесь вдоль реки, смотрите, где сами предпочли бы встать на стоянку и опять: шурфы и послойная съемка.