Заметив внимание к своей персоне, Стас мне подмигивает и, сменив ритм, задорно продолжает импровизированный концерт:

— Тёплое место, но улицы ждут

Отпечатков наших ног.

Звёздная пыль на сапогах...

Я незаметно вздыхаю и отвожу взгляд. Стасик уж слишком явно выказывает мне свои знаки внимания. Не наглеет, конечно, но так по мелочи. Где-то руку подаст, где-то с рюкзаком поможет. Нервирует, короче. Решил пополнить коллекцию, раз уж вакантное место образовалось? Или это я такая мнительная?

— …Пожелай мне удачи в бою, — в ночной тишине слова звучат необычайно отчётливо. — Пожелай мне не остаться в этой траве...

Тревожный, усиливающийся гул заставляет Славу прервать пение, а нас недоумённо заозираться. Что ж так гудит? На первый взгляд, всё в порядке. Между толстых древесных стволов в тёмной, непролазной чаще ничего необычного не наблюдается. Небо чистое. Правда, деревья высокие, может, мы чего не видим? Становится страшно, потому как лес затих, словно перед грозой, и только этот нарастающий звук рвёт атмосферу. Теперь уже не только девчонки, но и парни вскакивают с насиженных мест, но.... толку от нашей суеты?

Мы даже не успеваем до трёх сосчитать, как из ниоткуда приходит мощная воздушная волна.

Можно сказать, что мне везёт, потому что первым же порывом ветра моё весьма субтильное тело сносит к деревьям, и я как-то весьма удачно припечатываюсь к одному, особо крупному экземпляру местной флоры, обхватывая его руками. И это даёт мне возможность беспомощно наблюдать, как остальных вначале разбрасывает по поляне, а затем... Затем начинается сущий кошмар.

Налетевшая стихия гнёт вековые стволы практически к самой земле, с хрустом ломая древесину и выворачивая гигантские корни наружу. В последний раз осветив место трагедии, костёр гаснет, прибитый упавшей на него роскошной кроной. Мой гигант-спаситель, последовав всеобщей тенденции, поспешно ложится горизонтально. К счастью, в противоположную от меня сторону. Ф-ф-фух! Едва я облегчённо выдыхаю, как сверху с оглушающим грохотом валится ещё один весьма внушительный представитель растительного сообщества. Завизжав от страха, я приседаю и зажмуриваюсь, закрывая руками голову, но тут же перемещаю ладони на уши, потому что грохот, идущий откуда-то сверху, становится совершенно непереносимым, разрывающим барабанные перепонки.

Ой, мамочки! Что же это такое?!

Ещё секунда, и раздаётся мощный удар, похожий на взрыв, после которого на корточках я уже не удержалась. Меня подбрасывает вверх, словно землю что-то встряхнуло, и с ощутимой силой швыряет обратно. Я падаю, больно ударившись бедром о каменный грунт, а с неба нескончаемым потоком падают песок, сучки, какие-то непонятные мягкие комочки. И сразу становится тихо. Так тихо, что начинает звенеть в ушах. А может, мне это только кажется? После подобной звуковой атаки бедным ушкам нелегко вернуться к нормальному восприятию.

Минуты три я сижу неподвижно, в полном ауте от произошедшего, приходя в себя и стряхивая всю ту гадость, которой меня основательно присыпало. Придерживаясь руками за шершавый ствол, поднимаюсь на ноги. М-да... Нервная дрожь так сотрясает тело, что удерживать вертикальное положение я могу, только мёртвой хваткой вцепившись в опору.

Ладно, торопиться не будем. Постоим.

Глаза начинают привыкать к слабому, неверному свету звёзд, и я едва сдежриваю непроизвольный стон — настолько удручающей выглядит открывшаяся моему взору картина всеобщего разгрома.

От нашего лагеря не осталось совсем ничего. Пара жалких тряпочек, запутавшихся в ветвях, только усугубляет общий трагизм произошедшего.

И где все? Живы хоть?

Нахлынувшая паника заставляет начать выбираться на открытое пространство. Однако, раньше, чем мне удаётся преодолеть новоявленные препятствия, в мозгу постепенно проявляются окружающие звуки. Шелест веток. Слабое, едва различимое похрустывание.