Точно такое же положение с описанием всей остальной жизни в СССР. Послушаешь телевизор, так мы все ходили голые и голодные, только то и делали, что тряслись от страха при страшном слове «КГБ». Вы, телевизионные умники, в какой стране жили, уроды?

Сокурсники

Итак, поток металлургов состоял из четырех групп, в каждой из которых было около 25 студентов (в начале, а закончили МЧ-67-3 в 1972 году 23 человека). В нашей группе сначала были 4 девушки (единственные на потоке), потом Коля Кретов женился, и к нам перешла его жена Рита. Из девчат особенно памятны Полина Кравченко и Надя Жучкова. Полина и учившаяся в нашей же группе Люда Ноздря были баскетболистками и играли за институт, а потом и за днепропетровскую «Сталь». Полина, между тем, училась очень неплохо, но для меня в данном случае главное то, что она была близкой подругой девушки, на которой я через 8 лет женился, мы и дочь назвали в честь ее крестной — Полина. Надя Жучкова была небольшого роста, плотненькая и заводная хохотушка, по крайней мере, такой она стоит у меня в памяти.

Группа в основном была или из Днепропетровска или из других городов и сел Украины. Самым дальним был актюбинец Валера Малиновский, Ваня Потапов был из Тамбова, да потом прибавился Цезарь Кацман откуда-то из Белоруссии. Деток высокопоставленных родителей у нас не было (тогда их называли «блатными»), самого высокопоставленного отца имел, как мне помнится, Коля Кретов, отец которого был подполковником милиции.

В целом группа была дружная, хотя некоторые все же были как бы особнячком, но на практиках, в каком бы составе мы ни оказались, держались мы вместе. Из группы в студенческой общаге жили человек 6–7, остальные жили дома. Думаю, что среди тех, кто жил в общежитии, авторитетом был никопольчанин Толик Борисов, он же, язва, и надавал всем кличек. Это тоже, между прочим, талант, у меня так никогда не получалось. Тудер, разговаривая, часто бормотал под нос, Толька пытался внедрить ему кличку Барматудер, но не получилось — сложно, в конечном итоге стал Игорь «Барсом». Потапов, само собой, стал «Потапом», Жучкова — «Жучкой», Бобров — «Бобер», но почему он мне дал кликуху «Митя», убей — не помню! Наверное, по ассоциации с героем какого-нибудь фильма. Кацману он силился дать кличку по начальным буквам имени, отчества и фамилии: Цезарь Львович Кацман — Цэлка. Не прижилось: грубовато — остался Цезарь «Цаликом» или «Цалом». Володя Дробах, коренастый крепыш, стал «Быком», сам Борисов, несмотря на навешивание друзьям кличек, имел между тем вполне приличную кличку «Брат».

Думаю, что на первых курсах из группы ушло, кроме Малиновского, еще человека 4, поскольку пришли Тудер, Кацман и Рита, но ушедших я плохо помню, даже не помню, у нас ли в группе был Шалимов — мой сокурсник по подготовительной группе. Он купил тогда мотоцикл «Ява» и несколько раз отвозил меня домой, однако потом пропал, вновь встретились мы уже в институте, он тоже поступил, но сильно хромал. Неохотно рассказал, что случилось: на трассе Днепропетровск — Новомосковск ехал с девушкой, на большой скорости пошел на обгон, не справился с управлением, сам сильно сломал ногу, а девушка погибла. Потом, когда Вовка Дробах купил себе «Яву» и возил меня в Запорожье и обратно, я, помня Шалимова, просил его: «Бычок, ты того, поаккуратнее!»

Из ушедших из института сокурсников, пожалуй, стоит вспомнить вечного студента. Он подошел к нашей группе 1 сентября, когда мы начинали второй курс, познакомился. Мы все пошли на «кафедру автоматики» — в пивбар отмечать встречу и начало учебного года. По ходу знакомства выяснилось, что он учился уже чуть ли не 6 лет и чуть ли не во всех вузах города, к нам он попал, по-моему, из Днепропетровского института инженеров транспорта.