|
Мы не стали с ними заигрывать, а сразу же нырнули на глубину метров в шестьдесят, к самому дну. Кожное дыхание отлично наполняло кровь кислородом и потому мы исследовали дно часа два, прежде чем Ману не показал пальцем на часы. Мы стали было всплывать, то на смену маленьким акулам приплыли большие. Подумав немного, я попросил Дейра, сопровождавшего нас в этой подводной прогулке, показать куда нужно плыть и, помахав руками, поплыл над самым дном к берегу. По пути мне посчастливилось найти в песке глиняный кувшин, причём запечатанный и очень тяжелый, но когда я вытащил его на берег, то оказалось, что в нём нет никакого золота, одна только крупная свинцовая картечь. Оставив кувшин на берегу, мы пошли к машинам. В глазах и Антуана и Сильвии я сразу же прочитал восхищение и восторг. Хотя они тоже с приездом группы советских куэрнов-целителей начали заниматься куэрнингом, ни до чего подобного они ещё не доросли, но я сразу же успокоил их, сказав, что это дело наживное. Антуан тут же спросил:
– Мсье, а какой у вас уровень в куэрнинге? Улыбнувшись парню, который был на год старше меня по дате рождения, я ехидным тоном поинтересовался: – А что, тебе обязательно нужно делать из меня большого белого господина, Антуан? Не лучше ли нам просто быть друзьями? – И только после этого, указав на Володю, сказал – Такой же, какой теперь у него, двенадцатый, а вот Ману может смело выходить на восьмой и ничего не стесняться. Вечером, при свете фонарей, мы всё же покачали маятник и немного постреляли друг в друга из резинострелов. Вот теперь я лично убедился в том, что парни из отряда Бобби Стирлинга действительно имеют полное право носить бороды. Даже Володя и тот уважительно высказался по их поводу. Ну, а наш следующий день в Дакаре начался с того, что мы сидели за столом на широкой веранде и вместе с коммандером Стирлингом и Ману читали газеты. Все остальные бойцы чистили оружие и стояли в боевом охранении. Из-за того, что сенегальские газеты на все лады обсуждали совещание, состоявшееся в посольстве Франции, этот день обещал выдаться в стране очень горячим. Не иначе, как мои слушатели вчера из посольства в полном составе разъехались по редакциям газет и усиленно втолковывали газетчикам, с каким планом действий в Дакар прилетел Борис Картузов. В некоторых газетах, исходя из примерного числа контрактов, выданных иностранным консультантам и будущим управляющим, даже приводились возможные цифры инвестиций, правда, заниженные раз в пять. Газетчики писали, что мой план должен стоить никак не меньше пятисот миллионов франков, ну, а я оценивал наши инвестиции тоже в пятьсот миллионов, но уже долларов. Увы, но я был гораздо лучшего мнения о президенте Сенгоре. Он по всей видимости оказался не настолько сообразительным и не затребовал нас к себе немедленно, а потому мы явились в президентский дворец без десяти четыре. На этот раз президент встретил нас в большом зале своего дворца и после получасовых официальных, дипломатических приседаний, подпрыгиваний и прочих ужимок, мы, наконец, прошли в зал переговоров и расселись за большим овальным столом. Меня, как это и было оговорено специальным соглашением, усадили напротив президента и как только все замерли, я первым делом сказал: – Ваше превосходительство, я прошу вас уделить мне полчаса для переговоров с глазу на глаз, после чего мы продолжим переговоры в расширенном составе. Это тоже было оговорено заранее и потому президент Сенгор не стал кочевряжиться. Он явно хотел показать нам, что не станет поддаваться на такой изощрённый шантаж просто так, ни за понюшку табаку. Ну, что же, мне оставалось только проверить, на самом деле он настолько крепкий дуболом, как мне показалось, или только прикидывается им и хочет сыграть со мной в какую-то свою собственную игру. Как раз чего мне совершенно не хотелось делать, так это играть с ним в какие-нибудь игры. Мы встали, вышли из зала переговоров и направились в просторный, красиво отделанный, но уже носивший на себе след ветшания, кабинет. |
