Когда все собрались в большой, красивой беседке, погода позволяла провести беседу на свежем воздухе, та началась с того, что мне пришлось очень подробно рассказать о своём предложении. Делал я это объясняя каждый пункт и сопровождая всё подробными расчётами. Их суть сводилась к следующему, производственные мощности в Сенегале менее, чем за год выросли в восемнадцать раз и теперь эта страна остро нуждалась в платежеспособном спросе на свою продукцию. Экспорт Сенегала вырос в двенадцать раз и составил за полгода почти полтора миллиарда франков, то есть четыреста три франка на человека за год, если ничто не изменится. При этом все предприятия, кроме пищевых, были загружены всего на сорок два процента, а ведь до конца года только количество заводов и фабрик должно удвоиться. Ну, и куда, спрашивается девать их продукцию? Тем более, что в Сенегале, помимо строительства производственных предприятий, стремительно шло перевооружение сельского хозяйства и за пределами городов создавались почти три с половиной тысячи, я чуть было не сказал – колхозов, но вовремя заменил их на агрофирмы и крупные фермерские хозяйства. Заканчивая свои объяснения, я так увлёкся патетикой, что громко воскликнул:

– Господа, мы не возрождаем в Сенегале сельское хозяйство, мы создаем его с нуля и делаем основной упор, как это ни странно, на животноводство, а оно даст свои первые плоды не ранее, чем через четыре года, ведь сейчас мы закладываем только кормовую базу. Ну, и что будут есть в эти четыре года почти три миллиона человек? Сейчас они получают пусть и небольшие, но всё же пособия от нас, а также рыбные супы от президента Сенгора, но меня это не устраивает. О земледелии мы тоже не забываем и даже собираемся разбить огромные виноградные плантации на юго-востоке страны, на возвышенностях… Жак Шабан тут же перебил меня:

– Борис, не смешите меня. Вам не удастся вырастить в Сенегале хоть сколько-то приличный урожай винограда. Там не бывает зимы и поэтому ваши труды напрасны. Нахально ухмыльнувшись, я насмешливо сказал:

– Жак, вы плохо следите за тем, что происходит в Сенегале. Зиму в Африку мы уже привезли и уже сейчас в тех районах наши рабочие приступили к строительству сорока больших водяных ловушек, так что пусть и не сугробы, но лёгкий снежок по ночам, я вам там гарантирую на довольно большом пространстве. Заодно они в течении всей зимы будут снабжать поля на равнине водой для полива. В этом проекте принимают участие крупнейшие винодельческие компании Франции, правда, мы его не афишируем слишком громко, но вас то ваши помощники должны были известить. Таким образом, господа, примерно пять с половиной миллионов сенегальцев из семи с половиной, не считая полумиллиона репатриантов, сейчас хотя и трудятся, вынуждены сидеть на пособии, так как они не получают никакой зарплаты.

Как только я парировал реплику Жака Шабана, президент Франции посмотрел на того с укором, но президент Сенегала, дождавшись паузы, немедленно пришел к нему на помощь. Пристально посмотрев на меня, он спросил:

– Борис, почему даже я ничего не знаю о том, что ты привёз к нам в Сенегал зиму и снег? Ты не боишься, что тем самым будет разрушена наша экосистема?

– Какая экосистема, господин президент? – Нахально поинтересовался я у своего оппонента – Та, которую вы давно уже съели? Нашли о чём вспомнить после того, как в Сенегале были истреблены все крупные животные.