Позади себя, совсем близко, я услышал голос.

— Фотографию…

Я обернулся не сразу.

Голос, проломленный висок Нико, выворачивающий душу страх — мне показалось, что я заново переживаю эту секунду, перевернувшую всю мою жизнь.

— Дайте мне фотографию…

Фотографию… Я прекрасно понимаю, что фотографией он сегодня не ограничится. В прошлый раз он забрал мою руку. Настал момент узнать, могу ли по-настоящему рассчитывать на ту, что осталась.

Я не обернулся, я прыгнул вперед и изо всех сил вцепился в другой стеллаж, чтобы оторвать его от стенки, я не посмотрел назад через плечо, но раздавшийся грохот произвел на меня эффект электрического разряда. Перепрыгивая через все, что встречалось на моем пути, взбираясь на ящики и вскакивая на столы, я помчался к выходу, я вспомнил о проходе, через который можно попасть сразу в офис, я не знаю, гонится он за мной или побежал по главному проходу, чтобы отрезать путь к выходу. После слишком яркого света и цветных вспышек я снова очутился в полутьме офиса. Я почувствовал, что он тоже здесь, и закрыл дверь, чтобы темнота стала полной. Он, должно быть, где-то у выхода, ищет выключатель. В рукопашной схватке я долго не продержусь, это я усвоил с того раза. Может, он вооружен, не знаю, я ведь не оборачивался, а он, может быть, держал меня на мушке, не знаю. Офис большой, может быть, мне удастся найти что-нибудь на ощупь, не знаю что, пока мои глаза не привыкнут к темноте. Его тоже скоро приспособятся и станут видеть лучше.

— Советую вам отдать мне эту фотографию.

Точно, голос доносится от бронированной двери, той, что выходит на улицу. Он не знает, как зажечь свет. Это мой единственный шанс. На случай, если он все же отыщет выключатель, я бью ногой по фонарю и сразу же отпрыгиваю к рядам полотен.

— На этот раз вам не отделаться так легко, как тогда, — слышу я.

Если бы он действительно был так уверен в себе, он бы уже на меня набросился. Ему еще надо меня выманить. Я и сам-то заблудился, а ведь я знаю это место.

— Ваш друг, здешний хранитель, сказал, что вы… уменьшились в размерах.

Он знал, что уберет Нико, как только тот повесит трубку. Должно быть, прежде чем прикончить, он его еще какое-то время допрашивал. Он пришел за «Опытом № 8». Нико отдал его ему без разговоров и сразу все выложил — про мой приход, про фотографию. Еще один след объективистов, не считая тех, что остались у меня в памяти. Он заставил Нико позвонить мне, чтобы уничтожить их все сразу.

— А вы упрямец, но ничего, я вас сделаю.

Я начинаю с трудом различать окружающие меня предметы. Не думаю, чтобы он видел намного лучше.

— Скажите, я не обратил внимания, у вас что, крюк?

Что-что?

Крюк, это как раз то, чего мне не хватает, чтобы порвать тебе пасть. Чиркнула спичка, и загоревшийся огонек окружил его неясным светом. Я успел разглядеть его харю и джентльменский галстук. Он ищет меня, забившегося в щель между стеллажами.

Огонек гаснет.

— Упрямец.

Снова чирканье спички. Я вижу только его ноги. Он успел продвинуться метра на три.

— Вы и я среди произведений искусства… У нас вся ночь впереди…

Я слышу его кошачьи шаги, вот он наступает на что-то, что трещит, кате солома. Ползком мне удается перебраться в другой угол, но тут висящий у меня на шее поляроид ударяется о ножку стола.

Новая спичка, но на этот раз я почти ничего не вижу.

Шуршание бумаги… Свет становится гораздо ярче. Он, должно быть, что-то поджег Вместо факела — может, какую-нибудь гравюру.

Пахнет горелым? Треск. Настоящий огонь, горит не на шутку. Он более чем в десяти метрах от меня, я могу поднять голову, чтобы разглядеть, что это он там удумал.