— Успокойся, не отношу, потому что ты снова права. Да, я испытывала большое неудовлетворение от наших отношений и с какого-то момента начала подумывать о разводе. Не то что всерьез, но сами мысли были симптоматичны. Не знаю, чем бы все это кончилось, если бы не этот страшный взрыв, который без нашего участия разрубил узел всех наших проблем. Может быть, поэтому я и одела траур, так как в какой-то момент с ужасом почувствовала, что радуюсь случившемуся, как освобождению. Но ведь это ужасно, если смерть освобождает тебя от другого человека.

— Нечто подобное я и предполагала, — проговорила Лариса, пристально смотря на подругу.

— Предполагала! — изумилась Светлана.

— А ты полагаешь, что никто не в состоянии догадаться о твоих чувствах. То, что ты мне сейчас сказала, для меня не новость. Я это все видела.

— Тогда зачем же ты меня стала расспрашивать?

— А мне было важно понять, понимаешь ли ты это сама. Терпеть не могу, когда люди врут самим себе. Другим — пожалуйста, а себе — нет. Слишком накладно, да и глупо. Ты за свою ложь подсознательно наложила на себя епитимью в целый год. Не жалко тебе потерять столько времени. Для твоего Михаила это значение уже не имело, а тебе пришлось столько за это время всего вытерпеть. Когда молодая, красивая, полная сил женщина выпадает на такой большой срок из жизни, это для нее это не проходит бесследно. Признайся, ты же мучилась.

— Признаюсь, мучилась.

— Колись дальше? Что тебя больше всего мучило?

Светлана подумала, что сегодня со всех сторон — странный день. Утром совершенно неожиданно вывела машину из гаража, затем это долгая и тягостная церемония. А заканчивается все самыми интимными признаниями. Конечно, они Ларой старые и близкие подруги. И все же обычно она не бывает с ней столь откровенной. А сейчас вдруг чувствует, что сама хочет признаться ей во всех своих самых сокровенных мыслях. Хотя этому тоже есть простое и естественное объяснение; целый год она их копила в себе, и должен был настать момент, когда у нее возникнет сильное желание освободиться от этого груза, выплеснуть все наружу.

Светлана прикрыла глаза. То, что она собиралась сказать, все же смущала ее. Но и не сказать не могла.

— Я поняла, что не могу жить без мужчины. Это самое главное в моей жизни. Без этого она теряет всякий смысл.

— Браво! — вскричала Лариса. — Я давно ждала от тебя такого признания. Наконец-то ты созрела. От всей души поздравляю.

— Поздравлять рано, — грустно вздохнула Светлана. — Да, я хочу рядом с собой видеть мужчину. Но я совершенно не представляю, какого мужчину. У меня нет сложившегося образа, одни фрагментарные представления, из которых не могу слепить цельный портрет. Мои два замужества были абсолютно разными по содержанию и по форме, оба мужа были не похожи друг на друга, как портреты из разных эпох. Но ни первая, ни вторая попытка не принесла мне счастья. Сколько мне их еще предпринимать? Мне все-таки уже сорок два года. Кроме того, вокруг нет абсолютно никого, с кем можно было бы затеять что-нибудь серьезное.

— Ну, как раз последняя проблема самая решаемая. Мужчин раздобыть не сложно.

— И где же, по-твоему, тот склад, где они лежат штабелями?

Лариса подошла к стоящему на столе компьютеру.

— Вот здесь их сколько угодно, на любой вкус, — постучала она по корпусу компьютера. — Ты полагаешь, где я их нахожу? Здесь и нахожу. Скажи, для чего у тебя стоит эта штуковина?

— Для работы, для переводов.

— Для переводов, — передразнила ее Лариса. — А вот у меня — исключительно для поиска мужиков.