– Я должна ответить, – Я упираюсь в его широкую грудь, но его не так-то легко сдвинуть. – Это моя мама.

Колин соскакивает с меня, словно ошпаренный, и я слезаю с кровати, направляясь к себе, но опаздываю. Сразу же набираю ее номер, сердце лихорадочно бьется, в голове шумит, беспокойство гложет меня изнутри.

– Это ты, – невнятно бормочет мама.

– Мама, что случилось? – Вцепившись в телефон, чувствую, как меня охватывает страх, и я совсем не хочу знать, что случилось, может быть, что-то с папой. Собственно, мне больше не о ком беспокоиться в нашей семье. И мы только начали налаживать отношения с мамой, хотя это было непросто. После того, как я, ничего не сказав, сбежала, а затем Колин нашел меня, я чувствовала себя виноватой, и поэтому мне было сложно с ними говорить.

Я до сих пор помню тот вечер побега. Я планировала его нескольких недель. Собрала немного денег, продав кое-какие вещи. Я никому не сказала о своих намерениях, да и некому было обо мне волноваться, тогда у меня совсем не было друзей.

Вечер был холодный, и мои родители пребывали в том же состоянии, что и всегда. Пили, спорили и плакали – снова и снова – из-за Дэнни. Я лежала на кровати, зажав руками уши и сильно зажмурив глаза, словно так я могла заглушить печаль.

Побег дался мне нелегко, но на тот момент это был единственно правильный выход. Я не отвечала на звонки и мамины сообщения, а затем сменила номер телефона. Я не дала им возможности найти меня, но в конце концов им это удалось. Думаю, один из школьных друзей Дэнни увидел меня в клубе.

Это был кошмар!

Родители по-прежнему поглощены трауром по Дэнни, и моя жизнь их совсем не заботит, а ведь я могла бы много чего им рассказать – страшные, ужасные вещи, но я знаю, они не станут слушать. О, они делают вид, что слушают меня, но на самом деле не слышат. К тому же, мои родители – не любители поговорить. Папа слишком много работает, а мама… Не знаю, что она делает, но подозрева