– Так, может, я сперва к вам зайду? Я, знаете ли, не очень люблю начальство.

– Хорошо.

Она объяснила Гущину, как ее найти, и с взволнованно бьющимся сердцем повесила трубку. Голос Павла Арсеньевича ей понравился. Глубокий, приятный…

– Мамочка, ты о чем задумалась? – ласково спросила Иришка, появившись в дверях.

– Да так просто… О работе.

– Мам, папа звонил.

– И что сказал? – устало осведомилась она.

– Знаешь, он меня в гости звал. Хочет со своей… ну с этой меня познакомить.

– А ты что?

– Согласилась. Мамочка, ну мне же интересно, пойми!

– Интересно, на кого он твою мать променял? – В голосе Таты уже дрожали слезы.

– Интересно! Да! Тем более я уверена, что он дурак. Хочу убедиться. Мама, только не реви, ладно? Ты и так уж… И вообще, я давно хочу тебе сказать…

Иришка села за кухонный стол напротив матери, подперла голову руками и молчала, видимо, подбирая слова.

– Ну, горе мое, что ты хотела сказать?

– Знаешь, мам, ты когда про все это говоришь, ну про папу, про эту историю… ты такая… неинтересная становишься!

– Неинтересная? В каком смысле?

– А во всех! И лицо у тебя какое-то… надутое. И слова – как в плохом кино.

– Ирка!

– Нет, правда-правда, дай я договорю! Я же о тебе думаю! Ты вообще-то клевейшая. Красивая, умная, язычок у тебя подвешен будь здоров – одним словом, класс! А тут… просто не женщина, а… геркулесовая каша на воде! Остывшая! Не то что хавать, а глядеть скучно. И слушать тоже!

– Ну и не слушай!

– Мам, ты не обижайся, я тебе добра желаю! Так нельзя. Ты посмотри, ты ведь даже одеваться нормально перестала. Все серенькое, скучненькое… Тебе что, надеть нечего? Ну ушел… ну бывает… Не пропадать же тебе! Мамочка, ну не плачь, ну пожалуйста! Хочешь, я не пойду к ним? Хочешь?

– Да при чем тут это? Ирка, у меня что, и вправду такой жалкий вид, да?

– Жуть с ружьем!

– Но что же делать?

– Взять себя в руки. Ты завтра идешь на работу?

– Конечно.

– Тогда разбуди меня пораньше.

– Зачем?

– А я прослежу за тобой! Я тебя приведу в чувство! На тебя еще все мужики кидаться будут!

– Ирка, ты ненормальная, – улыбнулась Тата сквозь слезы.

– Нет, я как раз нормальная. Я хочу своей мамой гордиться, как раньше! А не умирать от жалости. Понятно?

– Более или менее.

– Так, ты когда последний раз на ночь кремом мазалась? Забыла уже? Нет, я с тебя не слезу! Иди в ванную! За собой надо ухаживать, особенно в твоем возрасте, вон кожа какая сухая стала!

Тата покорно поплелась в ванную. Ирка права, я безобразно распустилась. Все силы уходят на диету… А если я намерена похудеть, то уж за кожей особенно надо следить… Да, надо же рассказать дочке о сегодняшней стычке с Жихаревой. Ей будет приятно, что мать все-таки не совсем прев