Натали  повернулась,  чтобы  посмотреть  в  окно,  на  дорогу через  холмы  в  столицу  Индрид Даун.  Двойные  чёрные  шпили Волроя, дворца, где царствует королева, где живёт Совет Тьмы, и чёрная труба дыма.

  Женевьева, ты слишком нервная.

  Слишком нервная? – спросила Женевьева. – Мы входим в Год Вознесения со слабой королевой. Если мы проиграем… Я не вернусь в Принн!

Голос  сестры  был  столь  пронзителен,  что  Натали засмеялась.  Принн.  В  прошлом  город  отравителей,  но  теперь там жили лишь слабые. Весь капитан Индрид Даун их. Прошло сто лет.

  Женевьева, ты никогда не была в Принн.

  Не смейся надо мной.

  Тогда не смеши. Не знаю, почему ты туда собралась.

Она  смотрела  в  окно  на  чёрные  шпили  Волроя.  Пять Арронов в совете Тьмы. Пятеро и больше уже трёх поколений, для правления королевы отравительницы.

  Я только говорю, что, может быть, ты пропустила многие дела совета, нянчась с нашей королевой.

   Я  ничего  не  пропустила,     сказала  Натали,  и  Женевьева отвела взгляд.

   Конечно. Прости, сестра. Просто совет  насторожен, храм открыто поддерживает элементы…

Натали насмешливо улыбнулась.

   Храм  для  праздника  и  молитв  над  больными,     она повернулась и провела по подбородку Катарины. – В остальные дни люди верят совету.

   Почему  бы  тебе  не  пойти  в  конюшню  и  не  уехать, Женевьева?  –  предложила  она.  –  Это  решит  твоё  волнение.

Вернись в Волрой. Дела требуют внимания.

Женевьева закрыла рот. На мгновение показалось, что она могла ослушаться или ударить Катарину по лицу, чтобы снять напряжение.

   Это  хорошая  идея,     сказала  Женевьева.  –  Увидимся вечером, сестра.

После  того,  как  Женевьева  ушла,  Натали  кивнула Катарине.

  Можешь сойти.

Колени  тощей  девушки  дрожали,  когда  она  сходила  с возвышения, стараясь не споткнуться.

   Иди  в  свои  комнаты,     сказала  Натали  и  отвернулась  к куче  бумаг  на  столе.  –  Я  пошлю  Жизель  с  миской  каши.  И ничего другого, кроме пары глотков воды.

Катарина  склонила  голову  и  упала  в  полуреверансе, который Натали поймала б лишь углом глаза. Но задержалась.

   Это…     замялась  Катарина.  –  Всё  так  плохо,  как  говорит Женевьева?

Натали  на  мгновение  задумалась, словно  решая, стоит  ли ответить.

  Женевьева беспокоится,   наконец то сказала она, ещё с нашего  детства.  Нет,  Катарина.  Всё  не  так  плохо,     она протянула руку, чтобы заправить пряди волос девушке за ухо.

Натали  часто  так  делала,  радуясь.