Продюсеры улетучились так же быстро, как и китайские миллиардеры с Рипалс Бэй. Чанг был вынужден уволить двух молодых китайцев, помогавших ему в работе, и оставить лишь скелетоподобную секретаршу. Хорошо еще, что телефон был бесплатный. Вскоре Чанг уже дошел до того, что стал сопровождать немногочисленных туристов из «Хилтона» или «Мандарина» в якобы подпольные опиумные курильни Ванхая. Благодаря этой работе он мог лишь позволить себе ежедневную миску риса.

Ченг Чанг грустно вздохнул, все так же неотрывно глядя на шоколад. Он не требовал от жизни многого. В последние дни китаец вновь стал строить планы на будущее. Чтобы выкупить у одного из своих друзей фабрику по производству париков, ему нужно было 50 000 гонконговских долларов. Имея доход от этой фабрики, Чанг мог бы жить спокойно и наслаждаться правом первой ночи над тридцатью молоденькими работницами. Но все мечты Чанга обратились в прах под презрительным взглядом тайбэйского офицера спецслужбы. Что же касается американцев, то они больше не воспринимали китайца всерьез. Не так-то просто заниматься шпионажем!

Чанг вдруг почувствовал, как его желудок свело от страха: а что, если его выдали коммунистам? Чанг вновь увидел перед собой черные презрительные глаза капитана, которому он был вынужден назвать свой адрес и фамилию. Впрочем, поразмыслив, Чанг понемногу успокоился: люди Тайбэя смертельно ненавидели «красных».

Мелькнувший перед глазами Чанга образ капитана вновь заставил китайца вспомнить о коробке. Его вдруг охватил благородный гнев. Не все еще потеряно! Руки Чанга цвета пергамента решительно скользнули под кресло, куда он перед этим спрятал шоколад, чтобы избежать искушения. Набравшись храбрости, Чанг подавил в себе чувство стыда и грязным ногтем указательного пальца решительно разорвал оберточную бумагу. Нужно было действовать быстрее. Стюардесса уже прогнусавила с режущим ухо акцентом:

– Через несколько минут наш самолет сделает посадку в аэропорту Гонконга. Просьба к пассажирам не курить.

Чанг украдкой взглянул на все еще спящую соседку и осторожно поддел крышку коробки. Она поддалась с тихим всасывающим звуком. Чанг бережно положил крышку на спинку своего кресла и опустил глаза на содержимое посылки.

Стюардесса, раздающая пассажирам конфеты, услышала приглушенный крик. Взглянув на Ченг Чанга, она едва сдержалась, чтобы не вскрикнуть в свою очередь. И без того выпученные глаза китайца, казалось, вот-вот выскочат из орбит. Решив, что пассажиру стало плохо, стюардесса склонилась над ним:

– Вы больны, сэр?

Позабыв о ремне безопасности, Чанг попытался встать, но тут же рухнул в кресло, держа на вытянутых руках коробку с шоколадом. Словно священник, несущий чашу для причастия, он протянул ее стюардессе. Та машинально приняла коробку и, взглянув на ее содержимое, издала приглушенный крик: внутри коробки лежали переплетенные между собой провода, соединяющие четыре красных цилиндра средней длины. В центре всего устройства находилась черная коробочка, размером напоминающая пачку сигарет.

У молодой китаянки подкосились ноги. Колени стюардессы дрожали, и ей пришлось опереться на спинку кресла, чтобы не упасть. Девушка попеременно смотрела то на пассажира, протянувшего ей коробку, то на содержимое последней.

«Боинг» в это время находился над морем на высоте не более 30 метров. Опустив закрылки, самолет летел со скоростью, не превышающей 220 километров в час. Впервые за последние дни в Гонконге стояла ясная погода. За иллюминаторами виднелись очертания трех крупных плывущих джонок.

Стюардесса вдруг пронзительно закричала и, спотыкаясь на высоких каблуках, побежала к кабине пилотов, по-прежнему держа в руках коробку, словно приклеившуюся к ее пальцам.

Застыв от ужаса, Ченг Чанг смотрел вслед убегающей стюардессе. Губы китайца беззвучно шептали обращенные к небу мольбы о спасении. Соседка Чанга все еще спала.