Потом мы вернулись на улицу с цветущими липами. Наша белая комната была прекрасна, но я провел свадебную ночь в одиночестве — в пути. Нужно было спешить, спешить, — я держал в руках факел, который хотел передать людям моей страны. Я не знал, хватит ли у меня времени и сил. Мне предстояло одолеть препятствия повыше Джомолунгмы и безбрежнее Тихого океана!

Я переоделся в зимнюю одежду, и белый сверкающий автобус отвез нас в аэропорт.

Поднявшись по трапу, я хотел помахать Снежане рукой.

Но там, где она стояла, никого не было.«Та, которая грядет», была со мной, как во сне, и исчезла, как во сне.

Кто-то сильно тряс меня за плечо. Сквозь белую пелену, что трепетала перед глазами, я, кажется, различил Досифея, великого врачевателя, а из-за его плеча выглядывал мой любимый и преданный Эм-Эм.

P. S. Эти последние заметки написаны мной в больнице, где меня лечил мой добрый старый Досифей. Я успел их окончить до того как уехать в Микронезию, или в Напландию, или черт знает куда…