|
И из-за этого погиб человек. Но опасность грозила кораблю и всем, кто на нём находился, и не принять этого решения, ждать, колебаться в то время, когда необходимо действовать, было бы, в моём понимании, преступным. Я действовал не из страха или неприязни. Я сделал то, что велит мой долг. И совершенно верно, лейтенант Шоу, в аналогичных обстоятельствах я снова поступил бы так же. В этом заключается долг командира.
Наступила тишина. Её нарушила Эрил, обратившаяся к Стоуну. – Ваша честь, обвинение не хочет порочить этого человека. Но я вынуждена просить суд просмотреть визуальную запись из компьютерного судового журнала "Энтерпрайза". – Поставьте запись. Главный экран засветился и ожил. Когда запись закончилась, Эрил Шоу сказала почти грустно: – Прошу суд обратить внимание на момент, на котором остановлена запись: на экране ясно видно, что палец обвиняемого нажимает на кнопку сброса. Индикатор состояния на корабле указывает: КРАСНАЯ ТРЕВОГА. Не двойная красная – просто красная. Когда гондола, в которой находился офицер Финни, была сброшена, чрезвычайной ситуации ещё не было. – Обвинение закончило. Кирк смотрел на экран, точно громом поражённый. Он только что увидел невозможное. Пока длился перерыв, Кирк в бессильной ярости мерил шагами отведённую им комнату, а Сэм Когли спокойно листал юридический справочник, – Я знаю, что я делал! – сказал Кирк. – То, что говорит этот компьютер, совершенно невозможно. – Компьютеры не лгут, – сказал Когли. – Сэм, Вы хотите сказать, что я это сделал? – Я говорю, что Вы могли на какой-то миг потерять контроль над происходящим. При таких нервных перегрузках это вполне возможно. Джим, ещё не поздно изменить своё заявление суду. Я могу сделать так, что Вас не осудят. – Два дня назад я не усомнился бы в своей способности оценивать ситуацию. Я поставил бы на карту свою жизнь. – Именно это Вы и сделали. Поставили на карту свою жизнь как профессионала. – Я знаю, что я сделал! – повторил Кирк, чеканя каждое слово. – Но если Вы хотите выйти их игры… – Идти некуда, – сказал Когли, – кроме как назад в зал суда через полчаса. И если мы не изменим своего заявления, вердикт суда – заранее принятое решение. Коммуникатор Кирка ожил, и Кирк открыл его. – Кирк слушает. – Капитан, – произнёс голос Спока, – я полностью проверил компьютер. – Могу сказать, что Вы обнаружили, – отвечал Кирк. – Ничего. – В Ваших словах звучит горечь. – Вы совершенно правы. Но эта горечь не настолько велика, чтобы я забыл поблагодарить Вас за Ваши труды. – Это мой долг, капитан. Дальнейшие указания? – голос Спока почти утратил обычную бесстрастность, но если вулканец и чувствовал беспокойство, облечь его в слова он не умел. – Никаких. Боюсь, Вам придётся найти себе нового партнёра по шахматам, мистер Спок. Конец связи. Взяв стопку книг, Когли направился к двери. – Мне надо посовещаться со Стоуном и Шоу. – Послушайте, – сказал Кирк. – То, что я Вам тут сейчас наговорил – я немного вышел из себя. Вы сделали всё, что могли. Когли кивнул и открыл дверь. За дверью, подняв руку, готовясь постучать, стояла Джейм Финни. – Джейм! – воскликнул Кирк. – Сэм, это дочь Финни. – Очень приятно, – сказал Когли. – Мистер Когли, – сказала Джейм, – Вы должны остановить это. Уговорите его изменить своё заявление. Сделайте что-нибудь. Если я могу чем-нибудь помочь, я помогу. |
