Посмотрев влево, Нили заметил, что Мэл отвернулся к окну. Голос шерифа дрогнул. На пару секунд отпустив руль, он вытер глаза.

— Значит, ты вернулся домой? — спросил Пол.

— Да, и это счастливый конец моего рассказа. Я оттуда выбрался. Парни, вы есть хотите?

— Нет.

— Нет.

По-видимому, Мэл изрядно проголодался. Притормозив, он свернул направо и въехал на гравийную площадку перед старым деревенским магазинчиком. От резкой остановки задок «форда» занесло.

— Лучшее из всего, что пекут в этих местах, — сказал Мэл, открывая дверь и выходя в облако поднятой им пыли.

Вслед за Мэлом они обошли дом и через рахитичную дверь проникли на чью-то тесную и закопченную кухню. Все четыре близко поставленных стола занимала местная публика, поглощавшая ветчину и оладьи.

К особенному удовольствию Мэла, готового свалиться в голодный обморок, у загроможденного прилавка нашлось три свободных места.

— Хотим отведать ваши оладьи, — обратился Мэл к хлопотавшей у плиты худенькой пожилой женщине.

Стало ясно, что меню не потребуется.

Кофе подали с впечатляющей скоростью, сопроводив оладьями, а заодно маслом и патокой из сорго. Мэл первым набросился на весившую никак не меньше фунта порцию с запеченным в тесте коричневым салом. Нили слева от шерифа и Пол, севший справа, последовали его примеру.

— Послушал я ваш вчерашний разговор на трибунах, — сказал Мэл, переключаясь с Вьетнама на футбол. Откусив очередной изрядный кусок, он яростно заработал челюстями. — Вы говорили про финал 87-го. Я там был — ну, как и все. Мы поняли, что в перерыве в раздевалке была какая-то ситуация. Что-то вроде перебранки между тобой и Рейком. Знаешь, я никогда не слышал правды о том эпизоде, потому что ребята никогда про это не говорили.

— Можешь назвать это перебранкой, — сказал Нили, продолжая мусолить кусок, первый и единственный.

— Про это не говорил никто и никогда, — сказал Пол.

— Так что произошло?

— Перебранка.

— Понятно. Только вот Рейк умер.

— И что с того?

— Пятнадцать лет прошло, вот что. Хочу знать все про эту историю.

Мэл как будто допрашивал предполагаемого убийцу в тюремной камере.

Отодвинув оладьи, Нили уставился на тарелку. Потом вопросительно посмотрел на Пола. Пол кивнул: «Продолжай. Теперь можно рассказать».

Отказавшись от еды, Нили выпил кофе и задумчиво посмотрел в сторону прилавка. Медленно и очень тихо он проговорил:

— Первую половину встречи нас избивали, как щенков, и мы проигрывали 0:31, всухую.

— Я был там, — не переставая жевать, сказал Мэл.

— Во время перерыва мы ушли в раздевалку и стали ждать Рейка. Все ждали и ждали… Понимали, что нас съедят живьем. Наконец пришел Рейк вместе с другими тренерами. Он был вне себя от ярости. Нас трясло от страха. Рейк сразу двинулся ко мне. Он смотрел с откровенной ненавистью. Сказал: «Ты ничтожество. Жалкое подобие футболиста». И наотмашь ударил меня по лицу.

— Звук был — как удар деревянной битой по бейсбольному мячу, — сказал Пол, так же, как и Нили, потерявший интерес к еде.

— Он сломал тебе нос? — поинтересовался Мэл, продолжая жевать.

— Угу.

— И как ты ответил?

— Рефлекторно, свингом.