Перед зданием рядом с баскетбольной находилась другая площадка, залитая бетоном, на которой хаотично стояли никак не сочетавшиеся друг с дружкой штанги, скамьи для накачивания пресса и стопки разнокалиберных тяжестей. Блестя мокрыми от пота спинами, под утренним солнцем качали железо несколько чернокожих и белых мужчин очень крупного сложения. Судя по виду, они поднимали тяжести по несколько часов в день.

— Вон он, — сказал Пол. — Только что поднялся со скамьи, крайний слева.

— Точно, Джесс.

Нили как завороженный наблюдал то, что доводилось увидеть очень немногим. Подошедший надсмотрщик что-то сказал Траппу. Заключенный дернул головой и повернулся в сторону металлической ограды, выискивая глазами двух прибывших. Бросив полотенце на скамью, он неторопливой и уверенной походкой мессинского «Спартанца» сошел с бетона, пересек пустую баскетбольную площадку и оказался в итоге на поросшем травой пятачке у изгороди, окружавшей «Кэмп-F».

С расстояния в пятьдесят ярдов он выглядел огромным, но с приближением Джесса его торс, шея и руки оказались истинно ужасными. Когда Джесс учился в выпускном классе, они были второкурсниками. Они играли вместе только один сезон и видели его в раздевалке обнаженным. Видели, как в зале тяжелой атлетики Джесс подбрасывал нагруженные металлическими блинами штанги, и были свидетелями установления всех «спартанских» рекордов лифтинга.

Джесс стал в два раза больше. Шея — как ствол дуба, плечи шириной с дверной проем. Гипертрофированные бицепсы и трицепсы. Брюшной пресс будто вымощенный булыжником.

Джесс был острижен коротко, под ежик, что придавало его квадратной голове еще более правильные очертания. Подойдя, он остановился, глядя сверху вниз.

— Привет, парни, — сказал он, отдуваясь после только что выполненной серии.

— Здравствуй, Джесс, — сказал Пол.

— Как твои дела? — спросил Нили.

— Нормально, не жалуюсь. Рад видеть. Посетителей немного.

— Джесс, у нас плохие новости, — сказал Пол.

— Догадываюсь.

— Рейка больше нет. Скончался прошлой ночью.

Джесс понурил голову. Его подбородок почти уперся в грудь. Казалось, от этой новости он стал ниже ростом. Не открыв глаза, Джесс произнес:

— Мать писала. Говорила, Рейк болен.

— Рак. Диагноз поставили год назад, но все кончилось быстро.

— Парни, парни… Я думал, Рейк вечный.

— Наверное, мы все так думали, — сказал Нили.

Десять проведенных в тюрьме лет научили Джесса сдерживать эмоции. Проглотив комок, он поднял голову.

— Ребята… Спасибо, что пришли. Вы были не обязаны.

— Джесс, нам хотелось тебя увидеть, — сказал Нили. — Я всегда о тебе вспоминал.

— Великий Нили Крэншоу.

— Это было давно.

— Почему бы не написать письмо? Мне сидеть еще восемнадцать лет.

— Джесс, я так и сделаю.

— Спасибо.

Пол ковырнул ногой траву.

— Слушай, Джесс… Завтра пройдет служба в его память, на поле. Знаешь, придут очень многие из ребят… Ну, чтобы сказать слова прощания. Мэл говорит, он может подергать кое-какие струны, и тебе выпишут пропуск.

— Парень, никогда.

— Джесс, у тебя там много друзей.

— Пол, бывших друзей. Тех, кого я подвел. Они покажут пальцем в мою сторону и скажут: «Видите дети, это Джесс Трапп. Мог стать знаменитым, но вляпался с наркотиками. Сломал себе жизнь. Учитесь, дети, на его опыте. Держитесь подальше от всякой дряни». Нет, спасибо.