Наконец, прозвенел звонок, Лось открыл дверь и ввёл в прихожую девушку, представил:

– Вика.

Соломин заулыбался, расшаркался:

– Виктор.

Ковеня кивнул, настроенный скептически. Женщин он воспринимал только в качестве производителей детей.

Гордеев встретил взгляд Вики, и сердце забилось сильнее. Показалось, что он временно оглох. Еле сдержался, чтобы не потрясти головой, как конь, освобождаясь от странного ощущения.

В глазах девушки на миг протаяли насмешливые искры. Она почувствовала некий неосязаемый лучик интереса, связавший их эфемерным мостиком понимания и ожидания.

Вряд ли её можно было назвать красавицей, но Вика была миловидна, стройна, и в ней прятался некий чувственный призыв, след женской неустроенности, возбуждающий ответное желание защитить, помочь, стать необходимым.

– Мы, по-моему, где-то встречались, – сказал Соломин. – Вы, случайно, не учились в театральном?

– Нет, – сухо обронила девушка.

– Давайте о деле, – сказал Гордеев. – Вика, вы в курсе, что происходит?

– В курсе, – так же односложно ответила она.

Её лаконичность производила впечатление. Судя по всему, мужчин она и в самом деле недолюбливала.

– Вот план, – сказал Гордеев, выводя на дисплей схему предстоящей операции. – Расписан по минутам. В «контору» пойдут трое: я, Солома и Лось. Корень начнёт отвлекающие манёвры. Вы, Вика, понадобитесь нам на завершающей стадии операции как «медсестра». В Управлении есть собственный медпункт, и вы получите вызов к генералу Чернавскому, которому внезапно «станет плохо». Теперь конкретика…

Тотчас же к пикапу сбежались охранники учреждения, удивлённые необычным инцидентом.

Из пикапа с трудом выбрался явно нетрезвый водитель в синей робе, с белой кепочкой «Пицца» на голове, усатый, с бородкой, горестно воззрился на разбитый передок машины.

Это был Ковеня.

Мимо него и охранников к зданию с интервалом в одну минуту прошли три человека: полковник Гордеев (документы были настоящими), старший следователь капитан Юкава (Лось) и капитан Дондурей (Солома). Документы у них были «липовыми», но практически неотличимыми от настоящих удостоверений сотрудников Управления спецопераций. Охранники, занятые разбирательством инцидента с пьяным водителем пикапа, не обратили на них особого внимания.

Точно так же поступил и охранник у турникета, пропустивший гостей без должного изучения документов. Гости шли уверенно и подозрений у охранника не вызвали.

Все трое поднялись на второй этаж здания, хорошо изучив расположение его помещений и коридоров.

Гордеев первым вошёл в приёмную Чернавского.

С тем же интервалом в одну минуту следом в приёмную уверенно прошли Лось и Солома.

Оружия у них не было, но все трое в совершенстве владели навыками бойцов спецназа и принялись действовать, исходя из предположения о наличии в приёмной и кабинете генерала систем видеоконтроля и обеспечения безопасности.

Секретарь-адъютант Чернавского, белобрысый, подтянутый майор с неподвижным угрюмоватым лицом, оторвался от дисплея компьютера, глянул на первого посетителя.

– Слушаю вас.

Гордеев издали показал ему своё удостоверение:

– Полковник Гордеев. Доложите генералу, что я прибыл.

Адъютант бросил взгляд на бумаги на столе.

– Вас нет в списке приглашённых.

– Меня генерал примет.

– Но я не имею…

В приёмную вошёл Лось. Он был чрезвычайно импозантен, важен, уверен в себе и значителен. Золотые очки придавали его виду определённую властную законченность.