— Ни единого пенни не попало ко мне в карман за что-то неэтичное, — сказал Гриффин.

— Не напрямую. Но у тебя фондовые опционы, и ты в тот год получил огромный бонус.

Гриффин развёл руками.

— Дэйв…

— Как только закончится эта дурацкая изоляция, ты начнёшь платить мне за молчание.

— Вот, значит, как? Шантаж?

Дэвид невесело улыбнулся.

— Считай это платежами по страховке.

— Ты только что совершил самую большую ошибку в своей жизни, Дэйв, — сказал Гриффин совершенно спокойный тоном.

— Я так не думаю.

— Ты прав, ты можешь читать мою память. Но кто-то другой читает твою. И… давай посмотрим, кто же это? — Гриффин вернулся к своему столу и, не садясь, позвонил по телефону. — Ранджип? — сказал он через пару секунд. — Марк Гриффин. Вы не могли бы глянуть в вашей таблице, кто читает воспоминания Дэвида Дженьюари, кардиолога? — Пауза. — Правда? Да, я её знаю. Хорошо, спасибо. Нет, пока нет, но я уже почти закончил. Приходите, когда будете готовы. До свидания.

Гриффин положил трубку и скрестил руки на груди.

— Профессор Сингх только что проинформировал меня, что доктор Кристина Ли, анестезиолог, читает твою память. Так что всё, что мне нужно сделать — это сказать ей: помните, как я привязал свой красный шёлковый галстук к ручке кружки с надписью «Лучшему в мире папе»? Что Дэвид Дженьюари сказал сразу после этого? — Он помолчал. — Видишь, Дэвид? У меня есть свидетель — пусть сейчас её здесь нет, но она всё равно свидетель. А связь эта только первого уровня, ты это знал? Это значит, что она будет помнить, что ты пытался меня шантажировать, но не вспомнит то, что вспомнил ты о моём прошлом; она имеет доступ только к твоим воспоминаниям, но не к моим.

Дэвид чувствовал, как у него вскипает кровь. Сначала им манипулировала эта женщина из Секретной Службы — вся эта чушь насчёт Энни. А теперь и Гриффин тоже его обставил. Ну хорошо, если этому суждено так и окончиться, он по крайней мере даст Гриффину что-то, что он запомнит, что-то, что они все запомнят. Он бросился вперёд, перепугав Гриффина, и ударил высокого доктора в живот. Гриффин согнулся вдвое, и Дэвид взял его шею в захват.

— Ты будешь держать рот на замке, — сказал он. — Ты ничего не скажешь Кристине.

Гриффин сопротивлялся, и Дэвид обнаружил, что они постепенно сдвигаются в сторону того самого столика с кофемашиной. Гриффин вырвался из захвата, но Дэвиду удалось снова схватить его за шею. Гриффин замахал свободной рукой и опрокинул кофемашину на пол; её стеклянная часть разлетелась осколками.

Они продолжали бороться, но мисс Питерс, должно быть, услышала звук бьющегося стекла, потому что она открыла дверь и стояла в дверном проёме, разинув рот — а позади неё как раз входил в приёмную профессор Сингх.

Сингх бросился к ним.

— Отпустите его.

— Он на меня напал, — сказал Дэвид. — Сбрендил. Пытался меня убить.

Единственный слог «нет» — скорее просто шумный выдох, чем слово — донёсся от Гриффина.

— Я сказал, отпустите его! — потребовал Сингх.

Дэвид взглянул на него; ему было минимум пятьдесят, и сложен он не слишком мощно; Дэвид был уверен, что сможет уложить и его, если придётся.

— Отойдите, — сказал он.

Сингх вдруг сорвался с места, метнулся вперёд, а потом резко развернулся на левой ноге, нанося правой мощный удар в бок Дэвиду. Гриффин воспользовался шансом и сумел вывернуться из хватки Дэвида.