Евгений Лукин: Несомненно. Возьмём, к примеру, умственные способности (они ведь, как я понимаю, тоже имеют некоторое отношение к духовному прогрессу). Скажем, стоило придумать письменность, как людская память стала слабеть. Зачем запоминать, если можно записать? Каждое новое изобретение снимает с человека очередное бремя, облегчает нам жизнь. Венцом прогресса, очевидно, будет освобождение от тягостной обязанности мыслить.

Значительные удобства научно-технический прогресс предоставил нам и в моральном плане: умерщвление ближнего уже не связано с прежними трудностями, что немедленно сказалось на результатах. Главное же, как справедливо отмечал, оправдывая войны, философ Владимир Соловьёв: убийство на расстоянии путём лёгкого нажатия на спусковой крючок и грехом-то назвать трудно. Это ли не связь научно-технического прогресса с духовным!

Сергей Лукьяненко: Связаны опосредованно. Научно-технический прогресс, в принципе, приводит к улучшению качества жизни, это в свою очередь — к «смягчению нравов». Но это только если рассматривать долгосрочный период. А в данный конкретный момент времени успехи НТР могут вызвать и явный духовный регресс.

Сергей Переслегин: Очень хочется ответить односложно — «да» и не углубляться в проблему.

В действительности вначале надо определить, что такое «прогресс»? Мы в группе «Конструирование Будущего» понимаем «прогресс» как движение системы от абсолютного прошлого к абсолютному будущему. Такое движение подразумевает разрешение одних и создание новых противоречий, причем, согласно третьему закону диалектики, «сложность системы», определяемая количеством противоречий в ней, рассматриваемых на данном уровне исследования, не убывает. На практике сложные, обладающие поведением, «живые» системы стремятся прийти в состояние с наибольшей возможной сложностью. Таким образом, прогресс — это усложнение системы, возрастание ее неустойчивости, хаотичности.

Рассмотрим материальное (физическое) и информационное пространство. Любой проектор из информационного пространства на физическое будем называть физической, или ускоряющей, технологией. Любой проектор из информационного пространства на пространство физических технологий будем называть гуманитарной, или управляющей, технологией. По А. Столярову: физические технологии гармонизируют отношения между человеком и миром, в котором он живет, а гуманитарные управляют отношениями между человеком и созданными им технологиями. Мне больше по душе другое сравнение: физические технологии — двигатель самолета, гуманитарные — его система управления.

Из всего сказанного понятно, что в норме мощности пространства гуманитарных и физических технологий должны совпадать (говоря языком вопроса: научно-технический прогресс неразрывно связан с духовным). На практике одна из групп технологий всегда опережает другую. При достаточно слабом рассогласовании общество становится неэффективным. При остром рассогласовании возникает вероятность тяжелой социальной катастрофы — первичного упрощения с демонтажем избыточно сложной и при этом не адаптированной либо к окружающему миру, либо к самой себе цивилизации. И история знает немало примеров такого демонтажа.

Геннадий Прашкевич: Любое крупное научное событие так или иначе меняет мировоззрение человека, но что касается «духовного развития», то оно прежде всего связано с чувственными его ощущениями. Связь здесь неявная, но она, несомненно, существует.

Вячеслав Рыбаков: Безусловно. И, боюсь, главным образом — в обратной пропорции. Когда-то считалось, что научно-технический прогресс, облегчая человеку бремя труда, высвободит ему много свободного времени, которое человек станет использовать для самосовершенствования и возвышенных духовных поисков; прогресс же всех накормит, напоит и умоет, что тоже будет способствовать моральному улучшению человека.