Изменить размер шрифта - +

— Вообще-то ты и сам мог бы прийти к такому выводу, не дожидаясь нашей беседы. Сейчас я разблокирую кое-какие твои центры, и, проснувшись через два-три часа, ты все это вполне уяснишь. Ты осознаешь, что на самом деле Станция — это космолет, стартовавший с нашей праматери, планеты Земля, и направленный к далекой планете через миллионы миль межзвездного пространства в другое звездное скопление. До этого наши предки не покидали Землю, мы первые из людей, отправленные в космический полет. Ты можешь гордиться тем, что находишься в числе избранных. Твой дед был одним из первых добровольцев, он являлся выдающейся личностью, и если мы хоть как-то уважаем его память, то должны сделать все, чтобы станция функционировала безупречно.

Абель в волнении закивал.

— А когда мы достигнем конца пути?

Доктор Френсис принялся пристально разглядывать свои пальцы, лицо его стало грустным.

— Никогда, мой мальчик. Нашей жизни не хватит. Этот космический перелет запланирован на несколько поколении, и только наши дети, да и то в преклонном возрасте, достигнут цели, И все-таки ты не должен печалиться. Станция — твой родной дом, все развивается по заранее продуманному плану, и ты сам, и твои дети обретут счастье.

Он шагнул к экрану телесвязи с капитанской рубкой и стал вращать ручки настройки. Внезапно экран вспыхнул, и на нем появилось созвездие ясных сверкающих звездочек. Причудливая мозаика световых бликов заиграла на стенах каюты, на одежде и руках Абеля. Юноша впился взглядом в эти огненные шарики, как будто окаменевшие в миг чудовищного взрыва в дальних галактиках.

— Это звездная карта, — объяснил доктор. — Тот ее фрагмент, в котором мы движемся. — Он обозначил ярко горящую звездочку у нижнего края экрана. — А вот и Альфа Центавра. Вокруг этой звезды вращается планета, к которой мы летим. Тебе ведь понятно все, что я говорю, правда, Абель? Все слова тебе знакомы? — спросил доктор.

Юноша ответил кивком головы. Пока доктор говорил, все новые зоны мозга Абеля оживали. Изображение исчезло и сменилось другим. Теперь это было гигантское металлическое сооружение, похожее на упавшую башню, вокруг которой медленно по часовой стрелке вращалось звездное небо.

— Вот наша Станция, — сказал Френсис, — мы видим ее через камеру, установленную на носу космолета. Вести прямые наблюдения рискованно, так как излучение некоторых звезд опасно для зрения. Непосредственно под Станцией можно видеть большую звезду. Это Солнце. Из его системы мы стартовали полвека назад, Сейчас мы так удалились от него, что оно едва различимо, но весь его облик глубоко внедрился в твое подсознание. Вот откуда приходит в твои сны огненный круг… Сколько мы ни делаем для того, чтобы удалить его из нашей памяти, подсознание хранит его для любого из нас.

Доктор Френсис отключил экран. Звездная мозаичная картина мигнула и исчезла.

— Социальный уклад, существующий на Станции, очень устойчив. С тех пор как мы стартовали, сменилось три поколения, но естественная жизнь — рождения, браки, новые рождения — шли как на Земле. Ты сын своего отца, и перед тобою стоят особенно важные задачи, решение которых требует высокого интеллекта, спокойствия и терпения. Даже ничтожное отклонение от этих требований может вызвать катастрофу. Программа образования задает лишь общее направление, пунктирную линию твоей будущей деятельности. Но все детали ты обязан продумывать сам.

— А вы останетесь с нами вечно?

Доктор Френсис встал.

— Увы, мальчик, нет. Вечно не живет никто. Уйдут из жизни и твой отец, и капитан Петерс, умру и я. А пока пойдем-ка на занятия. Через три часа ты проснешься и не узнаешь себя.

Возвратившись снова к себе, доктор Френсис в изнеможении оперся о стену каюты. Его пальцы ощупывали массивные заклепки, поставленные там, где металл начал ржаветь.

Быстрый переход