В нужную секунду по ночному небу протекли серые струи, распустились пестрые букеты, бухнуло, грянуло, озарился озерный берег, раздались телефонные звонки – омичи успели позвонить первыми. Суета длилась минут десять.

– А теперь – к столу!

Когда расселись и хозяин поднял бокал за первый отмеченный сегодня Новый год, то прервался на полуслове. Одно место оказалось пустым. То есть, вместо лица была резная высокая спинка антикварного стула.

Хозяин был в сердитом недоумении – кто-то в его владениях забыл про порядок! Тост он все же произнес, и пир начался, и люди заговорили о том, о чем обыкновенно говорят за богато накрытым столом. Но пропажа все не появлялась. Артем забеспокоился – в конце концов, тут есть люди пожилые, кому-то, может быть, плохо, а в этом огромном доме слона можно потерять, и беспомощный человек где-нибудь зовет, но его никто не слышит.

Просидев за столом с полчаса, гости вспомнили, что скоро и ашхабадский Новый год, засуетились, опять потянулись к террасе. Артем, собственно, мог уже вызывать такси за хозяйский счет – конверт с гонораром он получил. Он предложил тенору и его концертмейстерше ехать до города вместе. Договорились, вызвали такси, а тем временем их и на веранду позвали – насладиться грохотом со вспышками.

Когда огненное безобразие окончилось, Артем подошел к хозяину с супругой, поблагодарил за приятно проведенный вечер, как будто конверта с долларами не было на свете, и, ни с кем более не прощаясь, пошел в гостевую комнату за дубленкой. Он хотел незаметно спуститься в холл на первом этаже, где вместе с тенором и концертмейстершей мог спокойно дождаться машины.

Но, заблудившись, он спустился по лестнице, которая вела с третьего этажа на второй, и не более. Очень удивившись, Артем решил почему-то, что продолжение – за узкой дверью, и нажал ручку.

Он оказался в дальнем конце гостиной, где даже люстры сейчас не горели. Накрытый стол был где-то за поворотом, а прямо перед Артемом – кусок стены с венецианским карнавалом.

Сейчас он мог подойти поближе, рассмотреть повнимательнее. Ему, время от времени изобретающему для себя новый грим, всегда было интересно, как мазками красок самых неподходящих цветов создается человеческое лицо.

Но подойти к панно не удалось. Когда Артем вышел из-за царственного дивана, то увидел лежащего человека – того, чье отсутствие за столом не понравилось хозяину. Человек лежал на спине, шагах в семи-восьми от картины, и полы черного фрака раскинулись по круглому ковру, а седая борода торчала вверх.

В правой руке у художника был пистолет.

Артем никогда не видел самоубийцу, который бы застрелился. Но он не мог бы объяснить, чем ему не понравилась поза Эдгара. Что-то было не так…

Артем быстро прошагал через гостиную и увидел, как клан бодро собирается у стола. Вмешиваться в семейное застолье было неприлично, однако пришлось – Артем в распахнутой дубленке подошел к хозяйской кузине, уж слишком активно игравшей тут роль хозяйки дома, и поманил ее за собой.

Увидев лежащего художника, она вдруг развеселилась.

– Вот не может без розыгрыша, обязательно ему надо что-нибудь учудить, – шепнула она Артему на ухо. – Он думает, мы сейчас все примчимся с криками. А потом встанет и скажет, что это был новогодний сюрприз…

– Люстру можно зажечь? – спросил Артем.

– Вон выключатель.

Артем нажал на большой белый квадрат в золотой рамочке.

– Нет, вы посмотрите, – уже громче сказала Лена.