Недалеко от озера лежит другая поляна, окруженная лиственными деревьями, — большая, зеленая, поросшая высокой сочной травой. Пастушок из соседней деревни, с разрешения Валерии Сергеевны, выгоняет туда ежедневно на пастбище коров.

Мирно пасутся черные, белые, пестрые буренки, пощипывая траву. Около них несмышленые телята.

Дремлет мальчишка-пастушок в тени под белоствольной березой… Сладкие сны снятся ему.

По зеленой траве, с привязанными ко лбу пучками травы, стоящими торчком над стриженой головой, осторожно ползет Соколиный Глаз. В руках у него дубинка, та самая, которая участвовала в обряде посвящения его в члены кружка.

Посреди стада пасется молодой, но неистово-дикий бычок Краснук.

"Хорошо бы подбежать к быку и схватить его прямехонько за рога. Это был бы высший подвиг храбрости, — соображает Соколиный Глаз, то есть проказница Кодя".

Издали доносится пронзительный крик обитателя лесов Южной Америки, истинного краснокожего.

Соколиный Глаз догадался, что это кричит Следопыт, его краснокожий брат Слава. Ему вторят Быстрая Лапа и Смелая Рука.

Кодя отлично понимает, что это сигнал. Она быстро вскакивает с травы и, испустив точно такой же крик, размахивая дубинкой и потряхивая своей зеленой гривой, дающей ей несомненное сходство с индейцами, устремляется вперед, в самую середину стада.

Откуда-то стремительно, точно на подмогу смелому краснокожему, выскакивает Быстрая Лапа и, едва касаясь земли, с оглушительным лаем, мало, впрочем, похожим на боевой крик индейцев, влетает в стадо.

Дивленные буренки, испуганные телята, проснувшийся Петька и дикий Краснук видят удивительную картину: краснощекая девочка, с зеленой гривой из травы вместо волос, несется с неистовым криком прямо на них. Черный пудель — за ней.

— Гуа-гуа-гуа! — кричит девочка.

— Гав-гав-гав! — вторит пудель.

— Гуа-гуа-гуа! Да здравствует Соколиный Глаз! — доносится из кустов.

— Му-му-му! — отчаянно ревут испуганные коровы.

— Мя-мя-мя! — вторят им растерявшиеся телята.

Бычок-дикарь принимает воинственный вид. Он, несомненно, готов встретить врага со смелостью, достойной его отважной особы.

Но он не успевает предпринять что-либо. Что-то быстрое, всклокоченное и крикливое бросается прямо на него, и две маленькие, но сильные руки хватают бычка за рога.

— Гуа-гуа-гуа! — влетает ему прямо в ухо.

— Гав-гав-гав! — назойливо летит в другое ухо бычка.

Все стадо вздрагивает, топчется в нерешительности и внезапно обращается в бегство.

Бегут с мычанием коровы, бегут телята, бежит огорошенный бычок, бежит, наконец, и сам пастушок Петька, сверкая грязными пятками.

А дубинка гуляет себе направо и налево.

Дикий рев Соколиного Глаза, отчаянный лай Быстрой Лапы, ответные крики выскочивших из-за кустов Следопыта и Смелой Руки, мычание коров и крики Петьки — все смешаюсь в такой оглушительный концерт, какого, должно быть, никогда не слышала лесная чаща.

Поле битвы теперь опустело. "Дикие буйволы" позорно отступили. Соколиный Глаз торжественно принимал поздравления подоспевших Смелой Руки и Следопыта.

— Молодец, Кодя!

— Соколиный Глаз одержал победу!

— Да здравствует Соколиный Глаз!

"Лесное убежище" спит.