Барон покопался в своей корзинке и вытащил оттуда солидный талмуд в золотом переплете.

— Наш свод законов? — побагровел Дивмар. — Так это ты на наш лес троллей натравил?

— Ничего не знаю, — отрицательно мотнул головой барон и затолкал книжку себе под мышку. — От дедушки любимого в наследство достался. По слухам, он купил его у какого-то зачуханного тролля. Так вот, уважаемый судья. Если что пойдет не так, то я буковку эльфийского закона оглашу. И придется эльфам менять Душу Закона. Но если все уладится, то эту книжечку с распиской Аримана я вам на блюдечке преподнесу.

— Ты эту книжечку хотя бы прочитал? — вновь начал остывать Дивмар.

— А как же!

— Сильно сомневаюсь. Открой ее на пятьсот тридцать второй странице.

— Ну открыл. О! Да это ж в самом конце.

— Совершенно верно. Читай самый последний параграф за номером пятьсот семьдесят шесть. Восьмая строчка сверху.

— «…Не подлежат суду как малого, так и большого круга Серебряного Тиса эльфы, не достигшие возраста ста семидесяти лет…» Ох, и ё-мое! — ахнул Варгул.

— По нашим меркам Ирван чуть ли не грудной младенец. Просто не всем приходит это в голову, так как внешне он выглядит на все пятьсот. Слишком долго мальчик обитал в смертном теле человека. А теперь ступай на место, варначья твоя душа, но о возврате книги и расписки не забудь. Ты слово дал.

— Да без проблем! — просиял барон и все-таки посокрушался: — И кто меня, блин, за язык тянул? А может, купите? Отдам недорого.

Дивмар только усмехнулся, снял магическую блокировку Варгула, и они вернулись в зал судебных заседаний, по которому расхаживал Иван.

— …но подсудимый, если у него есть хоть малейшее сомнение в объективности суда, имеет право потребовать суда присяжных, и в этом праве ему никто не смеет отказать, — с самым серьезным видом вешал он лапшу на уши суду большого круга Серебряного Тиса, — и иногда этих присяжных ему доверяют набирать самому. Вот эти два независимых наблюдателя, например, — простер он руку в сторону «евреев», — чем не присяжные заседатели?

— А мы таки согласны, — закивали «евреи».

— И что эти присяжные делают? — поинтересовался Дивмар, усаживаясь обратно в кресло.

— Да то же самое, что и судья, но с небольшим отличием, — пояснил Иван. — Весь процесс они молчат и лишь внимательно слушают, а по окончании процесса запираются в комнате для присяжных заседателей, совещаются там и выносят свое решение по делу, которое передают судье. А судья уже оглашает высокому собранию их вердикт.

— Это так интегесно, — сказал Мойша, открывая свою корзинку, — шо я готов за возможность побыть пгисяжным заседателем отдать им свой госток. А ты как, Соломоныч?

— Какой вопгос! — воскликнул Соломоныч, открывая и свою корзинку. — Отдам, конечно!

Тронный зал накрыла волна блаженной магии такой мощи, что эльфы повскакали с кресел.

— Королевское дерево!

— А вон тот росток, с золотыми прожилками… Какая мощь!

— Требуем суда присяжных заседателей!

— И давайте уже оглашать приговор!

— Какой? Оправдательный или обвинительный?

— Да какая разница? Ты посмотри на те ростки!

Ариман прикрыл лицо рукой, чтоб скрыть за ней ухмылку. Прохвосты разыграли все как по нотам. Теперь слово за отцом. Но он, похоже, для того сюда их и пригласил.

Кардинал, тревожно наблюдавший за происходящим, внезапно понял, что проиграл: это люди Ирвана, и, если Дивмар пойдет у них на поводу, добыча ускользнет.

— Это сговор! — заорал он, вскакивая с кресла.