Солнце красное, как кровь, неумолимо скатывалось в пустыню, таща за собой ярко-розовый шлейф, окутывая крыши низеньких домов, разрывая о зубцы лысоватых окрестных гор. Казалось, ещё немного – и всё вокруг вспыхнет, как картонный макет, охваченный маревом вечернего пожара. На секунду я замедлил шаг. В жизни не приходилось видеть таких буйных красок, словно созданных воображением сумасшедшего художника. Даже тягостный ужас неизвестности на миг отступил перед этим потрясающим зрелищем.

– Вот это закат, ёлки-палки! Как в кино.

Она улыбнулась, будто всё поняла, и эта улыбка удивительно преобразила её лицо, сделав мягким и немного беззащитным. И я снова подивился её схожести с Магдой, словно повстречал её старшую сестру. Черты Магды были чуть резче, суше, но лицо Магдалин казалось ярче, возможно, оттого, что она была брюнеткой. На лице моей спутницы не было и следа косметики, оно в этом нисколько не нуждалось. Матушка-природа не поскупилась на свои краски, старательно вычернила брови и ресницы, напоила вишнёвым соком губы…

Не знаю, что отразилось в моём взгляде, но моя спутница, словно прочитав тайные измышления своего подопечного, строго сдвинула густые брови, моментально сделавшись суровой и неприступной как здание ФСБ.

Мы вышли за ворота. Город остался позади, дорога запетляла вдоль колючих кустарников и разлапистых деревьев, напоминавших кедры, так и норовивших отвесить подзатыльник кряжистой веткой. Наконец, мерзкие деревья расступились, обнажив широкую равнину, уходящую за горизонт. Рядом торчала лысенькая горушка. У подножия – не то палатки, не то шатры, вроде лагеря хиппи. Клубился дым многочисленных костров.

Люди стекались с разных сторон, постепенно их собралось немало. Они заполонили всё подножье плешивой горы. Кому посчастливилось, заняли место повыше и расселись, остальным пришлось стоять. Похоже, здесь чего-то ожидали. Или кого-то. Митинг? Сборище сектантов? Ну, я попал… Моя спутница пристроила меня под деревцем, усыпанным зеленоватыми плодами, похожими на оливки. Хотел попробовать, но передумал: для полного кайфа недоставало только отравления. Магдалин коснулась моего запястья, что-то проникновенно проговорила, глядя в глаза, будто старалась донести смысл незнакомых слов телепатически. Затем пальчиком прочертила в воздухе ломаную от себя в направлении горушки, и обратно ко мне. Я понял, что ей необходимо отлучиться, мне же надлежало ждать на этом месте и никуда не отходить даже под угрозой нового взрыва. Я кивнул, и Магдалин поспешила в указанном направлении. Я бодрился, но, когда женская фигурка в бордовой накидке растворилась в толпе, моё сердце сжалось тоскливо и тревожно. Чтобы отвлечься от мрачных мыслей, принялся глазеть на людей. Кого тут только не было! И молодёжь, и немощные старики с гноящимися глазами, и увечные до такой степени, что как доползли – непонятно. Мужчины в пропотевших одеждах с закопченными усталыми лицами. Матери с выводком ребятишек. Старухи с истово горящими глазами. Девицы, жмущиеся по краям и смущённо хихикающие. Приятно дополняли картинку две молоденькие ярко накрашенные красотки в полупрозрачных нарядах, с руками и ногами, унизанными тонкими блестящими браслетами. Завидев их, мужчины оживились, принялись заговаривать. Милашки смеялись, бойко и развязно тараторили в ответ, встряхивали копнами чёрных кудрей, позвякивая длинными серьгами. Женщины вокруг злобно зашикали, и мужчины поутихли. Одна из девушек показалась мне похожей на проститутку с рынка, но утверждать наверняка я не мог: слишком большой сумбур царил в моей бедной голове. Поймав мой взгляд, крошка кокетливо улыбнулась и помахала рукой. Но был не мой день, и я поспешно отвёл глаза.

В паре метров устроилась высокая худая женщина с мальчиком младшего школьного возраста.