— Я не ненормальная, — бросила, проходя мимо.

От дивана долетел тихий смешок, или мне это показалось.

— И что мы будем делать, пережидая эту бурю? — спросила и осеклась. В голове сразу возник очень соблазнительный вариант. И потому продолжила я со злостью:

— У тебя что, даже телевизора нет?

— У меня есть камин, — хмыкнул он.

— Незажженный.

— Это можно исправить.

Он убрал решетку, чиркнул каминной спичкой. Крохотный огонек заплясал на древесине, лизнул искорками щепу. Ян поворошил каминными щипцами поленья, закрыл решетку и снова сел на шкуру, прислонившись спиной к дивану.

Я потопталась у барной стойки, не очень понимая, что делать дальше.

— Ты больше не будешь работать? — мрачно напомнила я.

— Я работаю.

— Да? — хмыкнула. — Заметно.

— Я думаю.

Лица я не видела, но показалась, что Ян улыбается. Странный он… Не похожий на тех, кого я знала. Не похожий на странника. И на обитателей Башни Безмолвия. Очень… человечный. Может, поэтому меня так тянуло к нему.

— Иди сюда, — негромко позвал Ян, не поворачивая головы. — И выпивку захвати. Это представление надо смотреть под бокал хорошего вина.

— Еще даже обед не наступил, — буркнула я. — Вы к тому же и пьяница, господин Штен?

— Заядлый. Присоединяйся.

Я хмыкнула, нашла встроенный бар, достала бутылку мадеры, вытащила из холодильника виноград и персики. Поймала себя на том, что улыбаюсь. Черт, черт, черт! Когда я успела привыкнуть к этому дому настолько, что чувствую себя здесь… уютно? Или снова все дело в хозяине?

— Если не поторопишься, то пропустишь самое интересное.

Я прошла к дивану, неся вино и фрукты на плоском блюде, опустилась в шаге от Яна.

— Самое интересное? — недоуменно покосилась на камин. — Разве здесь что-то происходит?

— Конечно, — с железной убежденностью сказал он. — Смотри.

Я подогнула под себя ноги и уставилась на оранжевые язычки пламени.

— Хм. По-моему это просто огонь.

Он вдруг притянул меня к себе — так, что я облокотилась спиной о его грудь. Напряглась, но Ян сидел спокойно, не делая попыток обнять.

— Так будет удобнее, — негромко сказал он. Потянулся к бутылке, сделал глоток из горлышка. Бокалы я не нашла, но его это, похоже, не смутило. Тепло его тела обволакивало меня, я прижалась затылком, чувствуя, как стучит его сердце, ощущая дыхание на своем виске… — Смотри, Диана.

— И что нам показывают? — Честно пыталась не улыбаться, но не получалось.

— Это история о любви, — в его голосе тоже была улыбка. Похоже, этот странный человек снова успокоился, от злости не осталось и следа. — Видишь, как тлеет этот огонь? Облизывает дерево, ластится к нему. Это тоже почти соблазнение, почти слияние… пламя пока еще нежное, трепетное, осторожное. Трогает желтыми пальцами бережно, почти невесомо, оставляет на дереве легкие и незаметные следы. Пламя любит эту светлую кору и твердую древесину, пламя эфемерно и воздушно, и дерево не боится… но огонь разгорается. Видишь? Тонкий язычок пламени вырастает, багровеет, наливается силой. И жаждой… ему уже мало прикосновений. Мало нежных поцелуев, мало невесомых объятий. Он хочет большего. Хочет обладать. Пожирать, облизывать, владеть. Ты видишь, Диана?

Я завороженно кивнула. Тихие слова, хриплый голос, тепло его тела и глоток вина… И танец огня в камине.